Рассказы Ника Адамса
Шрифт:
— Наверное, не стоило мне идти.
— Я говорил, что не стоит тебе идти.
— Ох, черт, — вырвалось у его сестры. — Мы будем ссориться, ничем не отличаясь от остальных? Я тотчас же вернусь. Тебе не обязательно брать меня с собой.
— Заткнись, — бросил Ник.
— Пожалуйста, не говори так, Ник. Я вернусь или останусь, как ты мне скажешь. Но ссориться не буду. Разве мы не навидались семейных ссор?
— Да.
— Я знаю, что навязалась. Но сделала все так, чтобы ты не попал из-за этого в беду. И с моей помощью ты им не попался.
Они
— Мы пойдем через лес, — сказал Ник. — Потом доберемся до старой дороги для вывоза леса. Оттуда ты пойдешь домой, если захочешь.
Он снял заплечный мешок и прислонил к стволу дерева, а его сестра туда же поставила винтовку.
— Присядь, малышка, и давай отдохнем, — сказал Ник. — Мы оба устали.
Ник лег головой на заплечный мешок, а его сестра устроилась рядом, ее голова легла на его плечо.
— Я не собираюсь возвращаться, если только ты не отправишь меня домой, — сказала она. — Просто я не хочу ссориться. Пообещай, что мы не будем ссориться.
— Обещаю.
— Я не буду больше упоминать Труди.
— К черту Труди.
— Я хочу стать полезным и хорошим напарником.
— Ты уже им стала. Ты не станешь мешать, если меня охватит вдруг беспокойство и я захочу немного побыть один?
— Нет. Мы будем заботиться друг о друге и хорошо проведем время. Мы можем отлично провести время.
— Ладно. Начнем отлично проводить его прямо сейчас.
— По мне все замечательно с того самого момента, как мы двинулись в путь.
— Мы прошли только один достаточно трудный участок, а теперь нам предстоит пройти действительно трудный участок, и мы окажемся на месте. Мы даже можем подождать, пока рассветет. Ты поспи, малышка. Тебе тепло?
— Да. Я же в свитере.
Она свернулась калачиком рядом с ним и заснула. Через какое-то время заснул и Ник. Проспал два часа, пока его не разбудил утренний свет.
Ник вел сестру кружным путем через посадки на месте вырубленного леса, пока они не вышли к старой дороге, по которой этот лес вывозили.
— Мы не могли оставлять следы, сворачивая на нее с главной дороги, — объяснил он сестре.
Лесная дорога так заросла, что ему приходилось то и дело нагибаться, чтобы не задевать головой о ветки.
— Это прямо-таки тоннель, — прокомментировала его сестра.
— Иногда можно увидеть небо.
— Я здесь когда-нибудь бывала?
— Нет. Я брал тебя охотиться в более близкие места.
— Она ведет к тайному убежищу?
— Нет, малышка. Нам нужно пробраться через очень серьезные завалы. Там, куда мы направляемся, никто не бывает.
Они долго шли по этой лесной дороге, а потом свернули на другую, еще более заросшую. Она вывела их на поляну, где среди иван-чая и кустов стояли бревенчатые домики лагеря лесорубов. Заброшенные, некоторые с провалившимися крышами. Но у дороги бил родник, и они попили воды. Солнце еще не успело подняться высоко, и ранним утром
— Дальше рос сосновый лес, — объяснил Ник. — Они валили его ради одной коры, а стволы оставляли на месте.
— А что случилось с дорогой?
— Должно быть, они сначала рубили деревья в дальнем конце, а кору подвозили к дороге, чтобы потом вывезти, и продвигались все ближе к дороге, пока не вырубили все.
— И тайное убежище за этими завалами?
— Да. Мы пройдем через завал, потом по дороге, снова через завал и придем в нетронутый лес.
— Почему они оставили его, если вырубили все остальное?
— Не знаю. Наверное, тот участок принадлежал какому-то человеку, который не хотел его продавать. Они вырубили все вокруг, но нетронутый участок остался, и дороги к нему нет.
— Но почему люди не могут добраться туда по реке? Река же должна откуда-то течь?
Они решили отдохнуть, прежде чем отправиться к первому завалу, и Ник с удовольствием ей все объяснял.
— Видишь ли, малышка, река пересекает главную дорогу, по которой мы шли, и течет по земле фермера. Фермер огородил эту землю для пастбища и гоняет оттуда людей, которые хотят ловить рыбу. Поэтому они останавливаются у моста. А на другом берегу реки, на участке напротив пастбища и его дома, он держит быка. Бык злобный и набрасывается на всех, кто посмеет ступить на его территорию. В жизни не видел более злобного быка, он всегда остается злобным и охотится на людей. За землей фермера начинается болото, на котором встречаются трясины, и, если хочешь перейти его, надо обязательно знать, где они находятся. Но даже если и знаешь, перейти его далеко не просто. После болота и находится это тайное место. Мы идем к нему через холмы — можно сказать, с тыла. А уж после тайного места начинается настоящее болото. Пройти через него нет никакой возможности. А теперь, пожалуй, начнем разбираться с первым завалом.
Первый завал и второй, почище первого, остались позади. Ник множество раз залезал на бревна, — некоторые громоздились выше его головы, другие доходили только до пояса — брал винтовку, клал на ствол, подтягивал сестру, помогал ей спуститься вниз на другую сторону, или сам спускался первым, брал винтовку и помогал спуститься сестре. Они перелезали или обходили огромные кучи веток, на завалах нещадно палило солнце, пыльца амброзии и иван-чая тонкой пылью осаждалась на волосы девочки, заставляя ее чихать.
— Чертовы завалы, — сказала она, повернувшись к Нику.
Они отдыхали, усевшись на поваленном голом стволе, срубленном, ободранном и оставленном лежать корьевщиками. Ствол покрывал слой серой гнили, как и все здесь стволы, пни и ветви. На этом сером фоне яркими выглядели только буйные заросли сорных трав.
— Это последний завал, — успокоил ее Ник.
— Я их ненавижу. И эти сорняки — будто цветы на заброшенном кладбище.
— Ты видишь, почему я не хотел и пытаться пройти здесь в темноте.