Рассказы о любви
Шрифт:
Пассажиры, отоварившись и просто подышав кислородом, возвращались в свои вагоны.
– - Мне пора, -- сказала Катя. Он испугался. Неужели он больше ее никогда не увидит?
– - Как тебя найти?
– - А ты будешь искать?
– - Да, только скажи, где.
– - Я учусь в киевском пединституте. Захочешь - найдешь, -- она уже хотела бежать к своему вагону, но Васек удержал ее, взял за руку (и это прикосновение не было ей неприятно).
– - Ну чего? Телефон хочешь?
– - Ага, -- он кивнул, сглотнув набежавшую
– - Запоминай: 225-10-10. Все. Я побежала, -- она выхватила свою руку и пошла к поезду. По пути к своему восемнадцатому вагону еще раз оглянулась и улыбнулась ему.
– - Я приеду!
– крикнул он и помахал ей рукой.
Катя едва успела вскочить на подножку своего вагона, как поезд тронулся.
Поезд пронесся мимо него, ослепительно заблестела уводящая в неведомое колея, а он стоял, как остолбенелый. Баба Вера подошла, мягко коснулась его плеча:
– - Что, Васёк? Понравилась дивчина?
– - Да, -- твердо сказал он.
– - Э, что тебе до той дивчины, -- махнула рукой баба.
– Ты ее и не увидишь никогда.
"Увижу", -- сказал он себе. "Не знаю, что из этого выйдет, но увидеть увижу". В тот же день вечером он пошел на почту, позвонил, но там никто не взял трубку. "Видно,еще не доехала", -- думал Васёк. Всю ночь после неудачного звонка он ворочался, впервые в жизни не мог заснуть. Через тюлевую короткую занавесь в низкое оконце хаты заглядывал месяц, пахло ночными, душистыми травами.
Чем больше думал он о Кате, тем необыкновенней она ему казалась. Все другие девчонки и в подметки ей не годились. Если б она была здесь, сколько ласковых слов он сказал бы ей! Но ничего, они еще встретятся, непременно встретятся. Он и мечтал, и вспоминал, и сам себе удивлялся: надо же, с ним, Васей Сердюком, приключилось такое, как в индийском кино! Значит, и так бывает -- любовь с первого взгляда. В том, что это любовь, он уже не сомневался.
Наутро Васёк едва смог дождаться восьми часов, когда открывается почта. Но в Киеве трубку снова никто не поднял. То же повторилось и после обеда. Анна Демьяновна, дородная телефонистка, жившая на их улице и знавшая его с детства, не удержалась, спросила:
– - Кому это ты, Васек, названиваешь? Небось, армейские дружки?
Васек помотал головой.
– - Краля, значит. Где ж ты в Семихатках киевскую кралю нашел?
Васёк покраснел - что за человек, лезет в душу в сапогах!
– но рассказал. Уж очень хотелось поделиться с кем-то. Он ожидал сочувствия, но Анна Демьяновна засмеялась.
– - Морочит она тебя, Васёк, уж поверь мне.
– - Ничего не морочит.
– - Морочит, морочит. Да на что ты ей сдался? Что ей, ребят в Киеве мало?
– - Ничего вы не понимаете, -- гордо махнул он рукой, но дозвониться ни в тот день, ни в следующий, ни через неделю так и не сумел. А телефонистка все смеялась.
В то, что его морочат, Васёк не верил. Ее никто не заставлял
Осенью, когда убрали хлеба, Васёк поехал в Киев. Тем же поездом, "Симферополь-Киев", в купейном вагоне, не в плацкарте. Лежа на верхней полке, он смотрел на проплывающие за окном широкие поля и начинающие желтеть леса. Сердце стучало в такт движению поезда: "скоро, скоро". Скоро он увидит Катю. Не может быть такого, чтоб двое людей, созданных друг для друга, больше не увиделись. Все еще впереди, целая жизнь, ведь ему только двадцать лет! Он всю зиму будет готовиться, а летом поедет поступать в Киев, и непременно поступит. И они с Катей будут жить в одном городе, а со временем -- и в одной квартире...
В горсправке на вокзале узнал адрес пединститута, бросился туда. Вещи взял с собой, да и сколько тех вещей - одна небольшая спортивная сумка. План был самый простой: встать у входа в институт и ждать. День ждать, два. Катя непременно пройдет мимо, он ее окликнет. Она оглянется, узнает его, удивится, подойдет. И золотые блики запляшут на тихой поверхности озер.
Он стоял целый день. Мимо туда-сюда ходили студентки, институт был, конечно, девчачий, изредка попадались ребята. Кати не было. Ночь провел на вокзале, в гостиницы было не пробиться, а с половины восьмого снова занял свой пост. И чем выше поднималось солнце, тем упорнее вглядывался он во входящих и выходящих, тем сильнее колотилось сердце. Его учили в школе, что Бога нет, а баба Вера тайком учила его молитвам, и сейчас он готов был молиться: "Господи, пошли вторую встречу!"
Кати не было. В четыре часа дня Васёк решил изменить тактику, вошел в здание пединститута, от проходившей по вестибюлю солидной дамы в синем костюме узнал, что студентку можно найти через деканат соответствующего факультета.
– - На каком факультете учится ваша девушка?
Он не знал.
– - Тогда идите по всем факультетам, -- изрекла дама.
Васёк так и сделал, но в первом же деканате, на филфаке, его подняли на смех.
– - Как, вы фамилии не знаете? Да у нас сотни Кать!
– веселились девушки-лаборантки.
– - Она такая... светловолосая, с голубыми глазами, -- пробормотал Васёк и почувствовал себя дураком.
– - А какой курс, хоть знаете?
Он ничего не знал. Знал только одно: эти два человека еще раз должны были встретиться на Земле.
– - Я ж говорила, что она вертихвостка, -- осуждающе сказала мать, когда он вернулся и все рассказал.
– И не учится она ни в каком институте.
Он не стал спорить, понимал, что бесполезно, и ни на минуту не допускал мысли, что Катя могла солгать.