Рассказы о русском подвиге
Шрифт:
воины остров Людникова. Так и не отдали его фашистам.
ТИТАЕВ
Ноябрь. Завьюжило. Выпал снег.
Незавидная жизнь у связистов. Снег, непогода, грязь, бомбят самолеты с неба,
снаряды вздымают землю, пули разносят смерть — будь к походу готов, связист.
Повредило проводку бомбой, оборвало снарядом провод, фашистский разведчик
разрушил связь — собирайся, солдат, в дорогу. 272
В ноябре вновь завязались бои за Мамаев курган.
прервалась телефонная связь с командным пунктом дивизии. С командного пункта как
раз артиллеристам давали команды к стрельбе по целям. Оборвались теперь команды.
Прекратился огонь артиллерии.
На исправление повреждения вышел связист Титаев. Ползет Титаев вдоль
провода, ищет, где произошел обрыв. Висят над Титаевым низкие облака. Метет поземка.
Слева неприятельские окопы. Бьют минометы. Строчат автоматы. Грохочет бой.
Ползет Титаев, впился глазами в провод, ищет конец обрыва. Свистят над
солдатом пули. Сбивает с пути поземка.
— Эн, не собьешь!.. — крикнул солдат метели. — Эн, не возьмешь!.. — крикнул
Титаев пулям.
Ползет солдат. А там, на кургане, грохочет бой. И нужен, как воздух, огонь
артиллерии. Понимает это Титаев. Торопится. Метрах в тридцати впереди показалась
воронка от взрыва. Вот где оно, повреждение. Десять метров осталось. Пять. Дополз
до воронки солдат. Вот он у самого края. Вот лежит провод, рассеченный стальным
осколком. Подхватил Титаев один конец. Тянет быстрей второй...
Молчал, молчал телефон на командном пункте и вдруг заработал. Облегченно
вздохнул командир.
— Молодцы, — похвалил связистов.
— Так это ж Титаев, — ответил кто-то. — Первой статьи солдат.
Знают Титаева. Любят в дивизии. Ждут в связной роте, когда же вернется назад
Титаев. Не возвращается что-то боец. На поиски связиста отправились два солдата.
Ползут они тем же следом. Висят над ними низкие облака. Ветер метет поземку.
Слева неприятельские окопы. Все так же бьют пулеметы. Стучат автоматы. Грохочет бой.
Заработала советская артиллерия. Перекрывает шум боя, радует слух солдатский.
Ползут, смотрят вперед солдаты. Видят — воронка. На краю воронки признали
Титаева. Прижался к земле боец.
— Титаев!
— Титаев!
Молчит Титаев.
Подползли солдаты поближе. Глянули — мертв, недвижим Титаев. На войне
солдаты ко многим вещам привыкли. Не удивишь их в сражении подвигом. Но тут...
Оказалось, что в тот момент, когда Титаев, обнаружив обрыв провода, пытался
соединить его концы, настигла солдата смертельная пуля. Нет у солдата
устранить повреждение. Но, прощаясь с жизнью, теряя сознание, в последнюю эту
секунду успел солдат поднести провода ко рту. Зажал, как в тиски, зубами.
— Огонь! Огонь! — несется команда по проводу.
И тут же ответ:
— Есть огонь. Как связь, как связь?
— Отлично работает связь.
И снова:
— Огонь! Огонь!
Громили наши войска противника. А там, у края воронки, лежал солдат. Нет,
не лежал — стоял на посту солдат.
Стоял на посту солдат.
КРЕПОСТЬ
Не могут фашисты взять Сталинград. Стали утверждать, что Сталинград
неприступная крепость: мол, окружают город непроходимые рвы, мол, поднялись вокруг
Сталинграда валы и насыпи. Что ни шаг — то мощные оборонительные сооружения
и укрепления, разные инженерные хитрости и ловушки.
Не называют фашисты городские кварталы кварталами, пишут — укрепрайоны.
Не называют дома домами, пишут — форты и бастионы.
— Сталинград — это крепость, крепость, — твердят фашисты.
Пишут об этом немецкие солдаты и офицеры в письмах к себе домой. Читают
в Германии письма.
— Сталинград — это крепость, крепость, — трубят в Германии.
Генералы строчат донесения. В каждой строчке одно и то же:
«Сталинград — это крепость. Неприступная крепость. Сплошные укрепрайоны.
Неодолимые бастионы».
Фашистские газеты помещают статьи. И в этих статьях все о том же:
«Наши солдаты штурмуют крепость».
«Сталинград ¦— сильнейшая крепость России».
«Крепость, крепость!»—кричат газеты.
Даже фронтовые листовки об этом пишут.
А Сталинград крепостью никогда и не был. Нет никаких особых в нем
укреплений. Город как город. Дома, заводы.
Одна из фашистских листовок попала к советским солдатам. Посмеялись
солдаты: «Ага, не от легкой жизни фашисты такое пишут». Потом понесли, показали
листовку члену Военного совета 62-й армии дивизионному комиссару Кузьме
Акимовичу Гурову: мол, посмотри, товарищ комиссар, какие небылицы фашисты
пишут.
Прочитал комиссар листовку и вдруг поразил солдат.
— Все тут верно, — сказал солдатам. — Правду фашисты пишут. А как же,
конечно, крепость.
Смутились солдаты. Может, оно и так. Начальству всегда виднее. Однако с
недоверием все же на комиссара смотрят.
— Крепость, — повторил Гуров. — Конечно, крепость.
Смотрят солдаты — вот это да! Не будешь с начальством спорить.