Рассказы об Африке
Шрифт:
В Конголо железная дорога кончалась. Дальше можно было ехать только по воде. От Конголо до Букамы Луалаба была судоходной, и негров пересадили на огромную баржу. Маленький пароход, тащивший баржу по течению, дымил всю дорогу, словно на нем жгло костры целое племя.
Чем дальше на юг продвигались батако, тем выше и выше поднимались они по плоскогорью. Ночи стали очень холодные, и люди на барже в эти часы сидели, тесно прижавшись друг к другу, накрывшись жесткими шкурами или одеялами. На барже собралось много народа. Здесь были и негры с реки Уэле, завербованные для работы в медных рудниках, и горняки со Среднего Конго,
На барже было так тесно, что люди не могли даже лечь. Они должны были или стоять, или сидеть, поджав под себя ноги. Мусульмане, расположившиеся у самого борта справа от Касанды, несколько раз в день молились. Они расстилали свои молитвенные коврики, для чего их соседи должны были потесниться, так как не хватало места, и, встав на колени лицом к Мекке - священному городу мусульман, молились, прося у аллаха всяких милостей. Одни просили послать им несколько кукурузных лепешек, так как им не хватит до конца дороги, другие -» хорошее одеяло: ночи стали холодными. Молодой негр с реки Уэле по нескольку раз в день тщательно закрывался от посто ронних взоров шкурой буйвола. Имбонбо Длинный Язык, видевший на своем веку много племен и знавший их обычаи, заметив недоумевающий взгляд Касанды, объяснил:
– Этот парень прячется потому, что стыдится есть в присутствии посторонних. Он лучше умрет с голоду, чем нарушит этот обычай своего племени.
На следующее утро приплыли в Букаму. Здесь батако снова пересадили в поезд, так как на реке опять начинались пороги.
Через несколько часов поезд остановился в Тенке. Дальше надо было ехать в грузовиках.
Это был последний участок пути. Машины мчались по скучной, однообразной саванне, покрытой сухой, выжженной солнцем травой. Кое-где трава горела. Длинная полоса огня и дыма медленно ползла по широкой равнине. Изредка попадались одинокие небольшие деревья с кронами, расположенными в виде широких зонтов. Немногочисленные темные пятна разбросанных по саванне низкорослых кустарников с жидкой листвой подчеркивали неприветливость этих мест. Словно часовые, стояли в степи очень прочные с виду конусообразные постройки термитов. Высота жилищ этих насекомых достигала нескольких метров.
Много раз машины останавливали вооруженные люди, и агенты компании предъявляли им какие-то бумаги. Солдаты пересчитывали сидевших в грузовиках негров, и машины продолжали свой путь.
Было за полдень, когда они въехали в большой лагерь, обнесенный колючей проволокой. На огромной территории рядами стояли длинные, неприветливые глинобитные бараки. Между ними, вздымая пыль, проносились автомобили, нагруженные темнозеленой землей.
Машины с неграми въехали в небольшую, огороженную высоким бамбуковым забором территорию, находившуюся внутри лагеря. Здесь был карантин, и батако предстояло провести в нем две недели.
Грузовики уехали, оставив после себя сизые клубы дыма, и ворота за ними закрылись.
Вновь прибывших встретил высокий седой негр. Он повел их к длинному темному бараку с единственным входом, служившим одновременно и окном.
Появился мзунгу в длинной белой одежде и сел за стол под навесом около барака. Два его черных помощника принесли белую блестящую трубку и другие странные
– Немезис, немезис!
– зашептали негры, с опаской поглядывая на белого.
Пришел другой мзунгу и, усевшись за стол, открыл толстую книгу.
«Немезис» поманил пальцем одного из батако, приглашая его подойти к столу. Негр попятился, стараясь смешаться с толпой, но стоявшие сзади толкали его вперед, боясь, что выбор мзунгу упадет на кого-нибудь из них. Негр упирался, не желая первым подходить к «немезису»: от белых всегда нужно ждать чего-нибудь нехорошего.
– Памба, памба! (Трус!) - раздавались позади него неодобрительные голоса.
Белый спокойно наблюдал эту сцену.
Наконец негр подошел к столу, косясь на блестящий аппарат, стоявший перед белым. «Немезис» ободряюще улыбнулся и взял негра за руку. Толпа с трепетом наблюдала за действиями мзунгу.
Белый спокойно потер ваткой, смоченной в жидкости, палец негра, затем поднес к нему маленькую блестящую палочку и щелкнул ею. Негр вздрогнул, но не отступил, зная, что на него смотрят соплеменники. На пальце появилась капля крови. Мзунгу снял эту каплю прямоугольным кусочком стекла и стал одним глазом смотреть в стоявший перед ним на столе микроскоп. Анализ крови удовлетворил белого. Он одобрительно кивнул головой, и другой мзунгу спросил имя негра и что-то записал в свою книгу. Затем негр приложил свой палец к книге, где записали, что он принят на работу в рудники компании «Катанга юнион миньер» сроком на семь лет и что он обязывается не убегать и хорошо выполнять порученную ему работу. Если же негр вздумает убежать, то в случае поимки он в первый раз получит пятнадцать ударов кнута, а во второй раз его посадят на два года в тюрьму, где он будет работать бесплатно.
Получив трусы, рубаху и кусок войлока, который должен был служить ему постелью, негр отошел в сторону.
Мзунгу в белом халате, рассматривая под микроскопом капельки крови, взятые у некоторых вновь прибывших, неодобрительно качал головой и что-то говорил другому мзунгу, причем в словах его можно было ясно разобрать слово «це-це». Мзунгу ставил этих людей отдельной группой. Они не прикладывали свой палец к толстой книге. Им не давали ни одежды, ни войлока. Они робко стояли в стороне, с беспокойством ожидая решения своей судьбы.
Когда подошла очередь Касанды и с ним была проделана та же процедура, что и с другими, мзунгу-«немезис» остался им очень доволен. Он похлопал его по плечу и что-то спросил у переводчика.
– Доктор Ленуар спрашивает, как тебя зовут, - обратился тот к Касанде.
Касанда сообщил ему свое имя и ответил еще на много вопросов, которые задал ему доктор.
– Молодец!
– Доктор снова похлопал его по плечу.
Касанда совсем осмелел и, почувствовав к доктору симпатию, спросил:
– А когда мне дадут хижину, такую, как у белых? Бвана вербовщик обещал, что как только мы приедем сюда, нам каждому дадут по такой хижине.
Услышав эти слова, соплеменники Касанды насторожились, но доктор вздохнул, покосился на другого мзунгу, махнул рукой и ничего не ответил.
Следующим к столу подошел Имбонбо Длинный Язык. Доктор Ленуар внимательно осмотрел Имбонбо, и взгляд его остановился на опухшей ноге негра. Лицо доктора стало очень серьезным, слишком серьезным, и Имбонбо испуганно посмотрел на белого.