Рассказы об Африке
Шрифт:
Прикрыв глаза рукой от слепящего солнца, Хабиб посмотрел на цветы; вдохнул полной грудью аромат весны, и ему стало еще грустнее: весна была не для него.
Он дошел до поворота и вскочил на подножку трамвая, шедшего до улицы Фуада Первого. Там скорее всего можно найти какую-нибудь работу.
Хабиб проехал мимо шумной свадебной процессии, разместившейся на семи стареньких пролетках. Невесту с закрытым лицом, одетую в черное платье, везли в дом жениха. Многочисленные родственники жениха и невесты громко пели, играли на струнных инструментах, били в барабаны. Позади шумной вереницы колясок шел верблюд. По бокам его висели деревянные сундуки,
Полупустой трамвай, покачиваясь, мчался рядом с автомобилями и извозчиками. Мелкими шажками, опустив длинноухую голову, шел безразличный ко всему осел. С двух сторон на него были нагружены тяжелые мешки, а сзади, свесив ноги, сидел сонный от жары хозяин. Хабиб стоял на подножке, прислонившись к ручке, чтобы скрыться от взора кондуктора, и его длинная, до пят, белая галабия плескалась по ветру. Горячее солнце высоко поднялось в безоблачном небе. Было жарко. Под большими навесами на тротуарах, за столиками, сидели мужчины, пили кофе, курили кальяны и не спеша разговаривали.
Египтянки, в длинных черных платьях и в черных получадрах, закрывавших нижнюю часть лица, с медными резными украшениями на лбу и вдоль носа, возвращались с рынка, неся сумки с продуктами.
Трамвай поравнялся с коляской, запряженной парой арабских лошадей. В экипаже, рассчитанном на трех человек, восседало около десятка английских солдат. Несмотря на ранний час, они были уже навеселе. Обнявшись и задрав ноги на сиденье, они пели пьяными, нестройными голосами. За кучера сидел молодой солдат. Лихо сдвинув берет на самое ухо, он беспощадно погонял породистых рысаков. Извозчик, маленький, тощий старик в красной феске, сидел на подножке коляски. Он зло поблескивал черными глазами в сторону разгулявшегося английского воинства, однако протестовать не решался, зная, что тотчас же окажется на мостовой. Один из англичан, заметив Хабиба, вдруг оживился, прищурил глаз, прицеливаясь, и запустил в него бананом. Хабиб быстро наклонился, и плод, брошенный пьяной рукой, пролетел мимо.
Неожиданно лошади резко остановились. Они налетели на затормозившую впереди легковую машину. Дышлом выбило заднее стекло. Зазвенели осколки, и послышалась яростная ругань. Солдаты посыпались с пролетки, словно яблоки со встряхнутой ветки. Из машины с руганью выскочили английские матросы и набросились на пьяных солдат. Началась потасовка.
Любопытный вагоновожатый остановил трамвай, проехав из осторожности немного вперед. Из окон высунулись возмущенные лица пассажиров. Хабиб заметил египетских полицейских, спешивших к месту драки с тяжелыми старинными ружьями на плечах. Увидев англичан, полицейские, не останавливаясь, пробежали мимо и скрылись в ближайшем переулке: полицейские боялись столкновений с англичанами.
Солдаты и моряки развернули на улице настоящий кулачный бой, остановив движение. Они отчаянно дрались, не щадя ни своих кулаков, ни физиономий противников. Моряки постепенно стали теснить солдат на тротуар, под навес ресторана. Загремели опрокинутые столы, посыпались на пол стаканы. Испуганные посетители бросились в разные стороны.
Матросы и солдаты пустили в ход стулья, кидая их друг в друга. Один из солдат, схватив тарелку с соусом из рубленого мяса с перцем, выплеснул ее содержимое в лицо наседавшему противнику и залепил ему глаза. Кто-то бросил бутылку в огромное стекло витрины, и оно со звоном рассыпалось по тротуару.
У ресторана собрались возбужденные египтяне. Хабиб
– Заступитесь, правоверные! Они разобьют всю мою посуду, поломают всю мебель! Правоверные, помогите!
И хотя Хабибу не было жалко толстого хозяина ресторана, он чувствовал сейчас жгучую ненависть к наглым пришельцам, топтавшим подкованными башмаками его страну.
Несколько солдат и матросов, преследуя друг друга, выбежали из-под навеса на мостовую, и это послужило сигналом. Собравшиеся горожане с криками набросились на англичан.
Дрожа от ненависти, Хабиб вцепился в рыжего широкоплечего матроса. Они упали и покатились по камням, осыпая друг друга ударами. В этот момент поблизости прозвучала сирена машины английской военной полиции, и египтяне бросились врассыпную.
Придерживая разорванный в драке рукав, Хабиб побежал по тротуару.
Вскоре он достиг улицы Фуада Первого. Эта широкая, европейского вида улица была совсем не похожа на ту, где жил Хабиб. Здесь разместились главные магазины и дома торговцев, богатых землевладельцев и фабрикантов. По асфальту, шипя шинами, мчались поблескивающие лаком «бьюики» и «кадилляки». Многоэтажные дома с плоскими крышами были украшены рекламами торговых фирм.
Хабиб шел мимо ювелирных, часовых, обувных, галантерейных магазинов, безучастно посматривая на богатые витрины.
Около универсального магазина «Сикурель» толпилось много мужчин. Все они были в длинных, до пят, белых галаби ях. Одни из них, собравшись кучками, оживленно разговаривали, другие стояли на краю тротуара и, словно чего-то ожидая, посматривали на людей, пересекавших улицу и выходивших широким потоком из магазинов. Все они зорко следили за покупателями и богатыми прохожими и были готовы броситься по их первому зову, чтобы помочь нести покупки или сбегать за такси.
Хабиб зорко следил за всеми, кому, по его мнению, могли бы потребоваться его услуги. Вот из подъезда вышла полная египтянка в длинном черном платье. Не успела она еще произнести слово «такси», как несколько человек уже мчались через улицу туда, где была стоянка машин. Хабиб был впереди всех. Он первый вскочил на подножку одного из автомобилей, но шофер такси замешкался. Другая машина с ревом ринулась на противоположную сторону улицы. Через несколько секунд счастливый соперник Хабиба уже вносил чемодан египтянки в автомобиль. Но Хабиб не унывал. Он вновь занял свой пост на краю тротуара, и когда из подъезда дома, находящегося рядом с магазином, вышел высокий англичанин с двумя чемоданами, Хабиб в несколько прыжков оказался около него и вцепился в ручки чемоданов. Он боялся, что его оттолкнут. И опасения его были не напрасны. Безработные налетели толпой и со всех сторон держались за чемоданы. Англичанин сердито сказал: «Один кто-нибудь, один!» - и несколько человек отошли.
Когда Хабиб поднял тяжелые чемоданы, за их ручки все еще держались двое самых упорных. Англичанин, не желая платить нескольким носильщикам, раздраженно закричал на них, чтобы они отвязались, и толкнул одного из них в грудь. Египтянин покраснел от гнева, но, увидев рядом полицейского, отошел. Хабиб нахмурился и молча стал укладывать чемоданы на крышу подкатившего такси, привязывая их веревкой к особым перильцам.
– Поедешь со мной, - сказал англичанин.
Хабиб влез в машину и уселся рядом с шофером.