Рассказы об армии
Шрифт:
Вижу, что старшина уже не столько страдает, сколько искоса наблюдает за моими ритуальными танцами. Хотя и в норму совсем ещё не пришёл. Я опускаю руки, одёргиваю китель и разряжаю обстановку:
– Ну, если у Вас больше нет вопросов, то я, пожалуй, пойду? А, товарищ прапорщик?
Прапор согласно кивает головой и сдавленно мычит что-то одобрительно-провожающее. Я открываю дверь, выхожу и вежливо без стука закрываю за собой, оттолкнув солдата, который попытался протиснуться в кладовку. Всю дальнейшую службу мы ни разу не пересеклись грубо со старшиной. И всегда он подчёркнуто-вежливо называл меня "товарищ младший
14. Чей дембель главнее.
– Ты почему у нас плохо участвуешь в жизни батальона?
– спросил меня, как-то, комбат.
– Вот уж не надо ля-ля, товарищ майор, я делаю всё, что надо.
– Ладно, не пререкайся со старшими. Слушай, не мог бы ты оказать нам одну услугу. Ты ведь живёшь рядом. И, если пару раз в неделю будешь приходить на подъём личного состава, нам не прийдётся лететь сюда из города на попутках в такую рань. С солдатами старшина проведёт беседу, чтобы они тебя слушались.
– Без проблем, командир.
И уже на следующее утро я ровно по времени подъёма захожу в казарму. Дневальный, увидя меня, лениво подаёт команду "Смирно!". Выслушав рапорт, я спрашиваю дежурного, почему не видно выбегающих на зарядку солдат.
– А мы не успели подать команду на подъём, - хитровато говорит дежурный.
По скорости, с какой я схватил его за ремень, он понял, что шутки кончились.
– Дневальный! Команду!
Дневальный заорал, как, наверное, никогда в жизни. Дежурный, когда я его отпустил, бегом пробежал в одну половину казармы, где спали солдаты первого года службы и с криком начал поднимать молодёжь. Я направился в другую часть. Открываю дверь и вижу только несколько неторопливо поднимающихся тел.
– Команда "Подъём" была?
– Ну и что?
– с ближайшей кровати из-под одеяла показывается заспанная физиономия, - Сверхсрочник! Вали отсюда, не мешай дембелям ждать окончания службы.
– Между прочим, мне тоже в этом году дембель, - говоря это, подбираю с табурета свёрнутый солдатский ремень.
– Ну, вот и готовься. И вообще, пошёл ты...
Договорить дембель не успевает, потому что я за ножку кровати переворачиваю содержимое на пол.
– Вот, бля!...
Но продолжения опять не следует. Я, наотмашь, врезаю ремнём по телу, выбирающемуся из кучи барахла солдата. И он, с ловкостью обезьяны скрывается под следующей кроватью. На угрожающее движение ещё одного "дедушки" я отвечаю хлёстом по ногам. Затем переворачиваю ещё пару опустевших уже кроватей, подтаскиваю их, чтобы они забарикадировали дверь и наматываю на руку ещё один ремень. Начинаю загонять всю толпу в угол. Но и они не лыком шиты. Открыв окна, выбрасываются наружу (благо первый этаж).
– Батальон, смирно!
– доносится из-за двери. Я оттягиваю кровать от двери, открываю её и сталкиваюсь с майором.
– Здравия желаю, товарищ майор! Случилось чего?
– Нет. Я просто хотел помочь тебе провести подъём первый
– Нет необходимости. У нас такие послушные солдаты...
– Знаю я, какие у нас послушные! Я уже устал слушать жалобы офицеров. Там все поднялись?
– Так точно!
Несколько месяцев спустя, когда я тренировал дембелей в спортзале по их просьбе, они мне со смехом рассказывали, как они инструктируют каждый вечер дневальных.
– Мы им говорим, если на подъём прийдёт комбат, старшина или этот долбаный сверхсрочник, ори что есть силы.
15. Телепат.
Попасть на спортивные сборы в Советской Армии было примерно то, что и получить звание Героя. В то время, когда сослуживцы тянули лямку военных будней, можно было тренироваться, ходить в самоволки, и, вообще, как можно меньше надевать военную форму. К началу всяких первенств на сборы добавлялись стареющие, но ещё находящиеся в хорошей форме офицеры. Братство спортивное приобретало разношёрстность и происходило взаимообогащение не только спортивным мастерством, но и умением пошутить, подколоть.
Молчаливый капитан, всё свободное время проводящий с книжкой в руках, поглядел на меня и спросил:
– Ты слышал что-нибудь о Вольфе Мессинге?
– Конечно.
– Я вот гляжу на тебя и вижу у тебя задатки шарлатана. Слушай сюда, есть такой трюк...
Весь фокус сводился к следующему: на столе раскладывались три карты, я должен был, отвернувшись, подождать, пока кто-нибудь притронется к любой из них и потом угадать, какую тронули. Разгадка была в том, что карты раскладывались, как устроено лицо: глаза, нос. И, прежде чем отгадать, я должен был взглянуть на капитана, а он, в свою очередь, почесал бы задумчиво подсказку. Потом количество карт увеличивалось.
Вечером от нечего делать весь коллектив, как обычно, трепался на все темы. Между прочим речь зашла и о сверхъестественных способностях. После того, как все повспоминали всякие случаи из жизни и прочитанное, я небрежно заявил, что у каждого есть что-то. Просто не каждый может это проявить.
– Ну тогда ты прояви, - со смехом сказал один из присутствующих.
– Я просто так не могу. Нужно хорошо настроиться, Чтобы другие не мешали и многое другое.
– Ну, как всегда, - ответствовал один из моих товарищей, - Ляпнуть мы все можем, а как сделать, так в кусты.
– Ах, так!
– вскипятился я, - Тогда вот, самый простой пример!
Я забираю карты из рук играющих, ставлю табурет на середину комнаты и объясняю присутствующим, что нужно тронуть карту, когда я отвернусь. Отворачиваюсь. И по команде участников возвращаюсь к табурету, отметив на ходу чешущийся нос капитана.
– Вот эта.
Всеобщее молчание. Все задумчиво разглядывают карту. Количество зрителей добавляется. Но, правда, мне оставлен большой сектор свободного пространства. Меня заставляют отвернуться ещё раз. Повернувшись, я замечаю, что у капитана чешется и нос, и глаз. Начинаю самый большой спектакль последнего времени. Наклоняюсь, обнюхиваю карты, провожу над ними руками и обиженно замечаю: