Рассказы
Шрифт:
– Не знаю, дочка…
– А мама знает?
– Наверное, знает… Она же врач, доченька…
– Я очень хочу увидеть, как он будет летать…
Мужчина повернул голову и посмотрел на дочь, а голубь всё так же, свернувшись в клубочек, спал на её коленях.
Машина летит по дорогам. Он очень любит дороги. Без них не мог бы прожить и дня. Благодарит жену, что дала возможность ему полюбить дороги. Иногда спрашивает себя, чтобы он делал, если бы избрал другой путь зарабатывания денег? И становится
Мужчина стоял в тумане воспоминаний. Около семи лет уже прошло с того дня, когда на коленях маленькой дочери сидел голубь. Где он сейчас? Его ведь жена вылечила. Потом они с дочерью принесли ему. Птица у подъезда клевала семечки, тогда дочь с голубью погостили у него целую неделю.
– Откуда взяли, туда и увезите, – сказала жена.
Мужчина перед рейсом на сидение постелил мягкое полотенце, посадил голубь. Дочь их провожала вся в слезах. Он оставил птицу на той же обочине, где её нашли. Голубь взлетел в небо, покружил немного и устремился в сторону видневшихся вдали птичьих стай.
Он вернулся домой через два дня. На машине заехал во двор и увидел перед своим подъездом белого голубя: прилетел обратно, преодолев большое расстояние.
Одноглазый голубь весь день искал девочку. Мужчина в тот же день поехал с ним к дочери. И птицы, оказывается, нуждаются в душевной теплоте.
Сколько лет уже прошло. Он по приезду домой каждый раз звонит дочери. Только дочка общается с ним нехотя.
– Почему она со мной плохо разговаривает? – спрашивает мужчина у жены.
– И со мной тоже так же общается. Подростковый период у твоей дочери, – отвечает жена.
«Вот что бывает, когда нет рядом отца, – думает он. – Вернусь и в последний раз выскажу жене всё… Почему ты только о себе думаешь, ребёнок – наш: твой и мой тоже. Нашла отговорку, что отрезанный ломоть не приклеивается. Ради дочери бы соединиться… И ещё, я люблю лишь тебя, единственная ты моя… До сих пор люблю…»
Мужчина посмотрел на небо. Высоко-высоко где-то вдалеке пролетала стая птиц. Да, и птицам хочется летать не в одиночку, а вместе…
Искандер
Осенние дни бывают разными. Иногда накрапывает мелкий дождь. И тогда кажется, что с ними капают и воспоминания. В такие холодные, тёмные и дождливые дни человек ищет свет… И находит. Это – воспоминания о школьном детстве, которые остались где-то там, в вечности. Мы, всё лето проводившие в играх, осенью приходившие в школу, соскучившись по запаху мела, пыли и друг по другу, уже давно разошлись по разные стороны страны. Почти и не встречаемся. Что поделаешь, на всё бывают причины…
Из открытой двери кто-то крикнул:
– Тебя к телефону!
– Куда, кто? –
– Кто, не знаю. Кажется, твой одноклассник, и, по-моему, бизнесмен, уж больно голос зычный… – сказала коллега. – Говорит, Хакимова… слушай, твоя девичья фамилия Хакимова?
А я никак не могла узнать голос Искандера.
– День, наверное, такой сегодня, да и небеса тоже напоминают о детстве. Ту осень, когда убирали картошку… – что-то говорил он ожидающим голосом.
– Да, моросит… – добавила и я.
– Лейла, можно я к тебе приеду? Посидим, поговорим…
Я, даже не одевшись, спустилась на первый этаж. За это время чёрный джип уже подъезжал ко входу. Конечно, машину невозможно было не заметить. Говорили, что он сейчас богатый, хозяин жизни, это я никогда не обращала внимания на разговоры о нём.
Мы как-то неловко обнялись.
– Здесь, Лейла, неудобно стоять, давай в какой-нибудь ресторан съездим, – сказал Искандер.
После окончания школы мы, оказывается, ни разу с ним не виделись. Только через мам и передавали приветы друг другу, когда приезжали в деревню.
– Тогда поднимусь за пальто, – кивнула я.
– Не обязательно. В машине тепло, – сказал Искандер, – я тебя сюда же привезу потом.
– Помнишь, нам в детстве Сакина-апа рассказала одну притчу: Два странника шли через туннель. Один из них был слепым. Вдруг, когда была пройдена уже половина пути, в туннеле погас свет. И оба остановились. «Зачем мы встали?» – спросил слепой. «Свет погас», – ответил другой. «И что будем делать?» «Подождём, пока свет не включится», – ответил зрячий. «Нет уж, – сказал слепой, – сейчас я поведу тебя».
Таким образом, они выбрались из туннеля и пошли дальше. А те, которые остались, до сих пор там стоят и ждут появления света…
Откинув голову назад, от души смеялся Искандер.
– И кто же из нас слепой? – спросил он.
– А кто его знает? – Я тоже рассмеялась.
Потом он сказал:
– Слушай, ты, оказывается, всё помнишь, а мне даже некогда вспоминать наше детство, – и притих.
Когда-то мы всё время, пока шли из школы домой, следили за полётом птиц. Скорость у птиц большая, сами вольные, очень быстро исчезали они из виду…
А сейчас машина летит как птица. Мы проезжаем какие-то улицы, каменные джунгли, которые не хотят, чтобы мы вспоминали наше детство, а наоборот, нас отделяют от него на многие годы.
Конечно, Искандер знал, с кем приехал в ресторан, когда сказал, что сюда ходит обедать городская элита.
– В этом городе лучшего ресторана не найти. Этот самый престижный. Что хочешь, выбирай… там есть бутерброды с чёрной икрой. Еда здесь отменная и дорогая, и качество, и вкус несравненные, – он с загадочной улыбкой смотрел на меня через стёкла тёмных очков.