Рассказы
Шрифт:
Когда Адам вернулся в гостиницу, дело уже близилось к вечеру. Он отправил сообщение Сандре, которая ответила, что отлично проводит время в баре в центре города, и что он может составить ей компанию, если захочет. Адам отказался и лег на кровать. Обед, который он разделил с семьей Беатрис, был самым нормальным из всего, что произошло с ним с момента воплощения. Он едва не убедил себя в том, что здесь ему нашлось место — что он мог каким-то образом стать частью этой семьи и выжить, благодаря одной только их привязанности, как если бы гостеприимство и добродушное любопытство, с которыми его встретили сегодня, можно было выдаивать до скончания веков.
Когда ореол взятого взаймы домашнего уюта померк,
Беатрис вышла замуж 4 марта 2018 года. Адаму не нужно было открывать электронную таблицу, в которой он пытался восстановить вырезанные из памяти события своей жизни, чтобы понять, что охватывающий эту дату период времени будет весьма скуп на комментарии, за исключением одной записи. 10 марта того же года Нейтан Колман был насмерть забит грабителем, проникшим в его дом.
Отправляясь на свадьбу своей племянницы, Карлос бы вряд ли вернулся домой на следующий же день; семейство рассчитывало бы на то, что пробудет у них хотя бы пару недель. Старик наверняка остался в Нью-Йорке в полном одиночестве, и следить за его похождениями было некому. Возможно, ему даже хватило времени, чтобы пересечь всю страну и вернуться на автобусе, оплачивая все расходы наличными, разбивая путь на короткие отрезки и пользуясь время от времени автостопом, чтобы как можно сильнее затуманить картину путешествия в целом.
Даты, разумеется, ничего не доказывали. Если бы Адам выступал в качестве присяжного на суде, рассматривающем дело с настолько хлипкими уликами, он бы поднял обвинителей на смех. Таких же доказательных стандартов в его понимании придерживался и сам старик.
С другой стороны, на суде старик вполне мог выйти на свидетельскую трибуну и объяснить, что именно он пытался скрыть ценой таких неимоверных усилий.
Рейс в Лос-Анжелес был назначен только на шесть вечера, но Сандра так мучилась от похмелья, что не смогла выйти из гостиницы, а у Адама не было никаких планов. Так что они расположились в его комнате, проводя время за просмотром фильмов и заказывая еду в местной кухне, пока Адам набирался смелости, чтобы задать ей вопрос, не дававший ему уснуть всю ночь.
— Вы можете раздобыть для меня спецификации моих адресных окклюзий? — Адам решил дождаться ее ответа, прежде чем осмелиться упомянуть об оплате. Если подобная просьба была оскорбительна сама по себе, предложение взятки лишь усугубило бы его проступок.
— Нет, — ответила она с таким же невозмутимым видом, как будто он поинтересовался вслух, может ли обслуживание номера включать в себя шиацу-массаж. — Эта хрень под надежным замком. После вчерашнего вечера мне потребуется целый день, чтобы объяснить суть гомоморфного шифрования, так что вам придется поверить мне на слово: никто из ныне живущих не сможет ответить на этот вопрос, даже если бы захотел.
— Но я же восстановил на его ноутбуке счета, в которых все это упоминалось, — возразил Адам. — Прости-прощай гребаный Фор-Нокс.
Сандра покачала головой. — Это говорит о том, что он проявил небрежность — и мне, пожалуй, следует связаться с кем-нибудь из ответственных за составление отчетности, чтобы они пересмотрели наименования позиций в бухгалтерском балансе — но когда дело дошло до проработки
Адам не сомневался в правдивости ее слов. — Мне нужно кое-что узнать, — просто сказал он. — Скорее всего, он искренне верил в то, что без этих воспоминаний мне будет лучше — но если бы старик прожил достаточно долго, чтобы мне удалось спросить об этом лично, я вполне мог бы и передумать — в этом я уверен.
Сандра поставила фильм на паузу. — Идеальная программа — большая редкость, особенно если она решает задачу подобной сложности. Если нам не удастся собрать все, что мы хотим…
— Значит заблокировать то, что хотим, мы тоже не сможем, — заключил Адам. — Что, вероятно, указано мелким шрифтом где-то в его контракте, но я уже несколько месяцев истязаю свой мозг и до сих пор не нашел ни единого камня, который бы пробил дыру в этом в решете.
— А что, если камни попали внутрь по кусочкам, но восстановить их все-таки можно?
Ее слова поставили Адама в тупик. — Вы предлагаете мне пройти терапию по восстановлению подавленных воспоминаний?
— Нет, но я могла бы раздобыть для вас бета-копию Сшивателя.
— Сшивателя?
— Это новый слой, который рано или поздно будут предлагать каждому клиенту, — объяснила Сандра. — Современные методы копирования таковы, что любой серой выгрузке неизбежно передается определенное количество скрытой информации, не имеющей легко доступной формы — тысячи крошечных проблесков воспоминаний, которые не были переданы как единое целое, но которые, тем не менее, можно описать в подробностях, если собрать все частичные образы вместе.
— Другими словами, эта программа могла бы восстановить порванную в клочки страницу блокнота, на котором все еще сохранился отпечаток текста с недостающего листа?
— Для обладателя цифровых мозгов вы на редкость старомодны, — заметила Сандра.
Адам оставил всякие попытки прийти с ней к согласию по поводу метафор. — Она сообщит мне то, что я хочу узнать?
— Ни имею понятия, — ответила без обиняков Сандра. — Если предоставить ей фрагменты, содержащие неявную информацию — а таких наверняка наберется не одна тысяча — она сможет выявить неизвестную заранее долю их ассоциаций и даст вам возможность проследить возникшие между ними связи. Но я не знаю, хватит ли этого, чтобы сообщить вам нечто большее, чем цвет свитера, который был на вашей матери в ваш первый школьный день.
— Ясно.
Сандра вернулась к просмотру фильма. — Вам действительно стоило присоединиться ко мне в баре вчерашним вечером, — добавила она. — Я сказала, что у меня есть приятель, который может перепить любого сальвадорца, и меня чуть ли не на коленях стали упрашивать, чтобы я дала сделать против него ставку.
— Да вы просто ненормальная, — с упреком сказал Адам. — Может быть, в другой раз.
10
Снова став единым целым в Калифорнии, Адам не спеша поразмыслил над тем, стоит ли ему предпринять последнюю, алгоритмическую попытку пробиться сквозь завесу воспоминаний. Если старик и правда был убийцей, какую выгоду принесет ему это знание? У Адама не было намерений «сознаваться» в преступлении властям и надеяться на то, что решение, которое, рано или поздно может изрыгнуть суд, сложится в его пользу. Он не был человеком, и его нельзя было подвергнуть наказанию или преследовать в судебном порядке; суд, однако же, мог обязать Лоудстоун удалить все копии его программного обеспечения и распорядиться, чтобы городские власти бросили его тело под гидравлический пресс рядом с непригодными для езды машинами и непригодными для полетов беспилотниками.