Рассказы
Шрифт:
И хотя в современных машинах Хаззарда длина эффективного светового пути составляет до сотни световых лет, а сенсоры детекторов насчитывают много гигапикселей, с чувствительностью каждого элемента, достаточной для мегагерцевой частоты модуляции, проблему ширины канала так и не удалось устранить. Правительства и крупные корпорации захапали себе большую часть полосы, оставив народу сущие крохи, но им все мало.
Впрочем, Декларацией прав человека всем от рождения дарованы сто двадцать восемь бит в сутки. Используя самые совершенные методики сжатия данных, в них можно втиснуть до ста слов текста. Чтобы описать будущее в мельчайших деталях, этого явно недостаточно, однако сводка событий дня туда вполне
Сто слов в день. Три миллиона слов за всю жизнь. Последняя запись в моем дневнике получена в 2032-м, за восемнадцать лет до моего рождения и за сто лет до моей смерти. Историю следующего тысячелетия учат в школах. Конец голода и болезней, конец национализма и геноцидов, конец бедности, эксплуатации и нетерпимости. Впереди у нас славные времена.
Разумеется, если потомки нам не лгут.
Свадьба получилась примерно такой, какой и должна была быть. Мой лучший друг Приа явился с рукой на перевязи всем напоказ. Мы смеялись над этим происшествием с того самого дня, когда впервые познакомились — десять лет назад, в старших классах.
— А если бы я не пошел в тот переулок? — пошутил он.
— Тогда мне бы пришлось сломать ее. Не переводи мне стрелки на свадьбу!
Переводить стрелки — термин из сказочек для детей. Перевод стрелок — это когда ты корчишь устрашающие гримасы, исходишь потом и, сцепив зубы, принимаешь окончательное решение раз и навсегда — не участвовать ни в чем неприятном для тебя, что, как тебе известно, должно с тобой произойти. В фэнтези-чипах описывался способ избежать этих неприятностей, спихнув их в параллельную вселенную. Достичь этой вселенной можно было путем длительных духовных практик и тренировок воли. Очень существенное значение имел также выбор правильной марки энергетика.
На самом-то деле с широким внедрением машин Хаззарда нападений с увечьями и убийств стало гораздо меньше. Как и жертв естественных катастроф, промышленных катастроф и прочих ЧП. Это не значит, что таких несчастных случаев удавалось парадоксальным образом избежать. Просто о них стали гораздо реже писать в дневниковых записях из будущего. А эти весточки в каждом случае оказывались так же достоверно надежны, как и в первые годы хаззардизации.
Оставались, разумеется, «неизбежные трагедии». Лица, обреченные в них участвовать, реагировали по-разному. Некоторые покорялись судьбе и плыли по течению. Некоторые искали утешения в сомнамбулизме. Другие погружались в виртуальную реальность, ища там выхода в параллельную вселенную.
Когда я в полном согласии с графиком наведался к Приа в сент-винсентскую больницу, оказалось, что на нем живого места нет. Его рука, как и предсказывал дневник, была сломана. Кроме того, грудь, живот и плечи моего друга представляли собой сплошной синяк.
В заключение нападавшие воткнули ему бутылку в задний проход и по очереди изнасиловали.
Я стоял у его койки в совершеннейшем ступоре. На языке у меня вертелись извинения за все те глупые шутки, какие отпустил я в адрес Приа за прошлые годы. Я не мог отогнать от себя чувство вины за случившееся.
Я солгал ему. Я солгал себе.
Потом его накачали транками и анестетиками, и он пришел в себя.
— Блядь, Джеймс, да не напишу я ничего, — проскрежетал он. — Я не буду пугать ребенка описанием того, как это было. Он со страху помрет. И тебе я этого очень не советую.
Я виновато кивнул и поклялся, что не буду.
Разумеется, смысла в клятве не было никакого, но несчастный Приа почти обезумел.
Когда настало время отчитываться за день, я неохотно скормил компьютеру
Неохотно?
Или выбора у меня вообще нет? Обречен ли я замыкать этот круг, писать то, что я уже прочитал в прошлом?
Или обе возможности справедливы?
Мотивы времяреверсивного скрипторинга довольно замысловаты, но я уверен, что всегда так и было.
Знание будущего не означает, что человеческий фактор полностью вычеркнули из определяющих его форму уравнений. Некоторые философы судачили об «утрате свободы воли» (я всегда думал, что их у нее никогда и не водилось), но ни единого вразумительного определения этой свободы в их работах я не нашел. Будущее всегда детерминировано. Что же еще определяет человеческие действия, как не уникальный и сложный жизненный опыт каждого индивида вкупе с отпечатавшимися в памяти переживаниями? Кто суть мы, когда решаем, что нам делать? Какой большей свободы могли бы мы пожелать? Если выбор не зиждется лишь на связи причины и следствия, как бы мы могли его достигнуть? Что бы его определяло? Квантовые флуктуации нейронов? (Прежде чем квантовый индетерминизм признали артефактом старого асимметричного восприятия времени, бытовала и такая теория [18] ). Или некая мистическая субстанция, именуемая душой? А что тогда определяет ее поведение? Законы метафизики ничуть не уступали сложностью законам нейрофизиологии.
18
Иган имеет в виду теорию объективной редукции Роджера Пенроуза.
Я полагал, что мы ничего не утратили. Напротив, обрели единственную прежде недоступную форму свободы: свободу знать, кто мы такие. Это знание ныне гравировалось в будущем наравне с прошлым. Жизни наши уподобились натянутым меж двух стен резонирующим струнам. Стоячие волны. Информация из прошлого и будущего сталкивается и интерферирует [19] .
Информация.
И дезинформация?
Элисон оперлась мне на плечо и заглянула в экран.
— Да ты шутишь!
19
Иган намекает на транзакционную интерпретацию квантовой механики Крамера.
Я нажал кнопку проверки. Абсолютно ненужная процедура, но все ею пользовались.
Текст, напечатанный мною, полностью совпадал с пришедшей некогда из будущего версией. (Строились мысленные эксперименты насчет того, чтобы полностью устранить человека из этого процесса и автоматически переслать в прошлое то, что должно было быть туда передано. Никто не осуществил этого эксперимента на практике, так что, по всей видимости, подобное невозможно.)
Я нажал «Сохранить». Лазер прожег на чипе сегодняшнюю запись. После моей смерти дневник считают с него.
— А если бы я его предупредил? — сказал я в пространство, чувствуя себя полным идиотом. Но я знал, что мне предстоит это сказать.
Элисон покачала головой.
— Тогда бы ты его предупредил. И все равно бы случилось то, что случилось.
— А если нет? Разве не может жизнь обернуться к нам лучшей стороной, чем та, что описана в дневнике? Разве не могло так получиться, что драки вообще не случилось бы?
— Нет. Не могло.
Я некоторое время еще посидел за компьютером, уставившись на слова, которые уже не мог стереть.