Рассказы

Листенгартен Владимир Абрамович

— Ты понимаешь, любовь это как драгоценная ваза, если она разбилась, ее конечно можно попытаться склеить, но это уже будет не целая, а склеенная ваза, это будет уже «склеенная» любовь.

Тем не менее, они вновь начали встречаться. Прошло еще полгода. Лето в Баку жаркое, и как-то Анюта сказала Фиме, что ей достали путевку в Дом отдыха «Бильгя», который расположен на берегу моря в, примерно, 40–50 км от города. Фима пообещал, что по субботам или воскресениям будет приезжать к ней. Она уехала.

В Бильгя ходила электричка, и Фима, как обещал, стал ездить туда в выходные дни. Они там вместе весело проводили время, ходили на пляж, принадлежавший Дому отдыха, купались в море, обнимались и целовались. Фима обратил внимание на то, что многие отдыхающие, особенно женщины, смотрят

на него как-то странно, то ли с удивлением, то ли с сочувствием. Он не мог понять, чем это вызвано. Но на третий свой приезд в Бильгя, когда уже заканчивался срок пребывания там Анюты, Фима встретил в Доме отдыха одного своего знакомого. Тот тоже смотрел на него с явным сочувствием.

— В чем дело? — спросил Фима.

— Ты приезжаешь сюда по воскресениям и Аня этот день проводит с тобой, но в остальные дни она гуляет все время с одним парнем, который тоже отдыхает в Доме отдыха. Она ему сказала, что ты ее муж, и поэтому он не должен в те дни, когда ты приезжаешь, проявлять к ней какой-либо интерес. Но в остальные дни она с ним проводит весь день, ходит на пляж, целуется при всех, в общем, весело проводит время.

Фима был шокирован. Он высказал Анюте все, что он о ней думает, и уехал.

Вторая ее измена произвела на Фиму гораздо более гнетущее впечатление. Он был вне себя. Надо же быть такой ветреной! Ради сиюминутных удовольствий жертвовать близкими и продолжительными отношениями! Когда он ехал в город на электричке, он не чувствовал, что из окна дует, и простудился.

Почти сразу же Анюта, как ни в чем не бывало, пришла его проведать. Снова клялась в любви, говорила, что это все так, развлечения от нечего делать, но ей нужен только он. Когда она снова пришла на следующий день и села у его кровати, он показал ей стихотворение, написанное ночью:

Опять зеленые глаза горят правдивым взглядом, А из уст любви слова льются водопадом! Как поверить, как простить — ведь обманут я не раз, Как мне снова полюбить этот взгляд зеленых глаз?

Она плакала, просила ее простить, говорила, что больше это не повторится. Фима сказал:

— Разбитую вазу можно склеить один раз, хотя она уже не будет той вазой, что была, но снова ее разбить и склеить вторично уже невозможно.

Он выздоровел, они еще некоторое время продолжали по инерции встречаться, но их отношения кардинально изменились, он уже не думал о ней как о возможной невесте. Он больше ей не верил и она это чувствовала. И как-то незаметно, без каких-либо споров и ссор они друг с другом расстались. А Фима долго еще, знакомясь с девушками и даже встречаясь с ними, больше им не доверял. Понадобилось два года, чтобы он опять стал верить словам любви, когда он встретил девушку своей мечты, на которой и женился. Она знала, что в прошлом Фима писал девушкам стихи и возмущалась, почему он никогда ничего не написал ей. Он объяснял:

— Я писал стихи только тогда, когда мне было плохо, а с тобой мне хорошо!

Женитьба

Как известно, хорошие книги в СССР были большим дефицитом. Для того, чтобы подписаться на собрание сочинений многих писателей, надо было выстоять очередь в магазин подписных изданий. Причем число подписок было ограниченным и намного меньше количества желающих подписаться. Как всегда в таких случаях, бал правили различные «жучки», которые вели списки лиц, стоящих в очереди. При этом часть номеров они продавали, им было выгодно вычеркнуть из списка побольше лиц, чтобы освободились номера, на которые можно было бы вписать подставных лиц. Для этого проводились бесконечные переклички — утром, днем, вечером и даже ночью. Иногда конкурирующие группы спекулянтов создавали по два и даже по три списка, потом они договаривались между собой и списки объединяли не без выгоды для себя. Так или иначе, но когда была объявлена подписка на собрание сочинений Ильфа и Петрова, ажиотаж был очень сильным. Магазин подписных изданий находился на проспекте Нефтяников, улице, которая шла вдоль

Приморского бульвара. Простояв там всю ночь, откликнувшись на все переклички, я утром вдруг заметил, что мой сосед, Азик Велиев, разговаривает с какой-то симпатичной молодой девушкой. Когда он от нее отошел, я спросил:

— Кто это такая?

— Это сестра моего товарища.

Я попросил его меня с ней познакомить, что он и сделал. Она также долго стояла у магазина и была голодна. Мы пошли погулять, дошли до центрального продмага на Ольгинской улице. Но в продмаге был только вчерашний бисквит, причем довольно жесткий. Мы его купили и съели, а моя жена до сих пор вспоминает, как я, едва познакомившись с ней, накормил ее засохшим бисквитом. После этого дня мы стали встречаться, а вскоре решили пожениться. Тогда Дворцов счастья в Баку не было. Надо было регистрироваться в районном ЗАГСе. Помещение ЗАГСа было в ужасном состоянии: обшарпанное, с местами отвалившейся штукатуркой, по нему, не боясь людей, бегали крысы. Оформление брака происходило там же, где регистрировали рождения и смерти. Женщине, нас регистрировавшей, даже в голову не пришло нас поздравить — она просто взяла наши заранее поданные заявления, заполнила Свидетельство о браке и отдала его нам. На этом вся процедура закончилась. После этого два дня мы в нашей большой квартире справляли свадьбу. В первый день были друзья и сослуживцы, на второй — родственники. Сосед-азербайджанец, дядя познакомившего меня с моей невестой Азика Велиева, по нашей просьбе приготовил плов. Какой величины порции он считал на человека, я не знаю, но плова было столько, что мы его ели еще целую неделю, раздавали соседям, но все равно он не кончался.

Самое смешное так это то, что мой отец и мать моей невесты, как оказалось, работали в одной организации. Когда мы поженились, трудно было убедить кого-либо, что мы случайно встретились на подписке, а не родители познакомили нас. Мало того, оказалось, что в прошлом, мы с моей невестой уже встречались. Когда-то мы в одной компании встречали Новый Год, но я тогда был с другой девушкой. Однако, несмотря на это, внимание на свою будущую жену, которая была одета в светло-коричневое платье, я обратил уже тогда. Не расслышав при знакомстве ее имени, я в разговоре с товарищами говорил, что мне понравилась «девушка в светло-коричневом». И несмотря на известный вопрос-анекдот, что такое брак: «Это мираж в пустыне с дворцами, фонтанами и пальмами, где сперва исчезают дворцы, потом фонтаны и пальмы и ты остаешься в голой пустыне», — я надеюсь, что я и моя жена можем сказать, что фонтаны и пальмы не исчезли, и, как это говорится в сказках, мы «жили долго и счастливо» и продолжаем счастливо жить до сих пор!

Буровой мастер

В конце 1950-х годов я работал в геологической партии, которая занималась разведкой пресных подземных вод в северо-восточной части Азербайджана для водоснабжения столицы республики — города Баку. Из этого региона Баку уже получал подземную воду прекрасного качества, так называемую «шолларскую» воду, которая подавалась в город двумя водопроводами. Предполагалось, что на основе проведенных нами разведочных работ будет построен еще один, третий, водопровод.

Северо-восточная часть Азербайджана, от реки Самур на севере до реки Вельвеличай на юге, потрясающей красоты территория, полого спускающаяся от предгорий Большого Кавказа к Каспийскому морю. В низменной части она покрыта густым лесом, доходящим до самого берега моря. Этот край славится бесчисленными родниками и замечательными пляжами, где часто проводили свой отпуск бакинцы.

В нашей геологической партии старшим буровым мастером работал молодой парень, Костя. Он был высоким, интересным мужчиной и пользовался большим успехом у женщин. Время от времени в геологическую партию приезжали практиканты, причем это были преимущественно молодые женщины, заканчивавшие геологические техникумы в разных городах России. Им Костя уделял большую часть своего свободного времени. Наличие машины давало возможность ездить на пляж, а из баранины, которую нетрудно было купить, можно было в любое время приготовить замечательный шашлык. Местное население гнало самогон, которым запивались эти шашлыки.