Рассказы
Шрифт:
— Сейф выносить в коридор нельзя. Он предназначен для хранения секретных документов и все время должен находиться в поле зрения сотрудников геологической партии. А в коридоре мало ли кто может его вскрыть, может быть в Управление геологии проклятые империалисты зашлют шпиона, который как раз и охотится за секретными материалами, за секретными картами!
Байрамов понимал, что, вероятно, у Варшеломидзе на этот счет найдется какой-нибудь параграф какой-нибудь инструкции. Поэтому спорить не стал. Он улыбнулся и сказал мне:
— Ну, вот видите, Володя, никак нельзя выносить сейф из комнаты. Но я знаю, что у вас там сидит очень много народа и при первой возможности дам вам еще одну комнату.
К сожалению, свое обещание
Мартышкина проблема
Говорят, что один из способов ловли мартышек, который используют жители Центральной Америки, такой. Берут кувшин с узким горлышком и прочно привязывают его к стволу дерева. Внутрь кувшина кладут лакомство, которое любят обезьяны. Мартышка находит кувшин, видит на дне его лакомство, засовывает руку в горлышко, сжимает добычу в кулаке, а вот вытащить кулак через узкое горлышко уже не может. А на то, чтобы разжать кулак, выпустив из руки лакомство, на это у нее ума не хватает. Так и сидит она у кувшина, пока не придут люди и не заберут ее, разбив для этого кувшин.
Такая же история произошла с Ахмедом. У его жены было очень дорогое и красивое платиновое кольцо, доставшееся ей по наследству от матери. В центре кольца располагались три больших брильянта, которые были окружены более мелкими сапфирами. Однажды она уронила кольцо в унитаз. Как это случилось, она никогда впоследствии объяснить так и не могла. Но факт оставался фактом: кольцо она уронила и боялась, что лишилась его навсегда. Она позвала на помощь мужа.
Ахмед понимал, что кольцо скорее всего находится в нижней части сифона. Единственный способ достать его — это засунуть руку и отыскать кольцо. Что он и сделал. Он быстро нащупал кольцо, сжал его в кулаке и попытался вынуть руку. Но кулак не проходил. Он, конечно, мог разжать кулак и вынуть руку в любой момент, но в этом случае кольцо осталось бы лежать в сифоне. Ахмед попытался воткнуть один из пальцев в кольцо. Если бы ему это удалось, то можно было бы вынуть руку с кольцом, не сжимая кулака. Но из этого ничего не вышло. Выпустить кольцо из руки он также боялся: а вдруг он его больше не найдет! Так и сидел он около унитаза с глубоко засунутой в него рукой.
На помощь приехал брат Ахмеда Рамиз. Он трезво оценил обстановку и понял, что есть только один единственный выход. Он взял молоток и разбил унитаз. Ахмед благополучно вынул руку с зажатым в кулаке кольцом.
Конечно, унитаз был разбит, но его стоимость не шла ни в какое сравнение со стоимостью спасенного драгоценного кольца!
За другого говорить легко!
В Советском Союзе существовала система, при которой человек, работавший на производстве и имевший ученую степень, получал намного большую зарплату, чем специалист, работающий в такой же должности, но не имеющий степени. Многие занимались наукой потому, что это было их призванием, им это нравилось, но немалым стимулом написания и защиты диссертаций была также и возможность удвоить свою зарплату. В таком положении оказалась и главный геолог Гидрогеологической экспедиции Катя Фиалко. Она была очень толковым и знающим геологом и вскоре написала кандидатскую диссертацию. Как это было тогда принято, работа была отпечатана на хорошей бумаге, красиво переплетена и отправлена руководителю, которым была известная в геологических кругах СССР профессор Нина Васильевна Роговская, работавшая в те времена в Москве, во Всесоюзном институте. Прошло полгода или даже больше, а от Роговской не было ни слуха, ни духа. В это время я собрался ехать в Москву в командировку, и Катя попросила меня выяснить, в чем там дело, почему такая задержка.
Тут
— Нина Васильевна, как вы относитесь к Кате Фиалко?
— Не понимаю, почему вы об этом спрашиваете, она знающий геолог, хороший человек и я ее очень уважаю.
— В таком случае, чем объяснить, что ее диссертация лежит у вас больше полугода без движения?
— Вы понимаете, у меня очень много работы сейчас, и просто до этого еще руки не дошли.
— Понятно. А вы знаете, какова зарплата главного геолога без степени?
— Нет, не знаю.
— 200 рублей. А знаете ли вы, какова зарплата главного геолога со степенью?
— Тоже не знаю.
— 500 рублей. По вашей вине Фиалко ежемесячно теряет 300 рублей (деньги по тем временам немалые).
— Я об этом и не подозревала.
— Нина Васильевна, от вас требуются всего три подписи: на титульном листе работы, на кратком отзыве величиной в полстраницы и на сопроводительном письме к ученому секретарю, который должен вынести работу на защиту. Это займет не более 10–15 минут. Но если у вас нет даже такого количества времени, я готов сейчас же подготовить и проект вашего отзыва, и письмо. Ну, а подписи поставить вообще нужно не более 1–2 минут.
Роговская, слегка ошарашенная таким напором, попыталась защищаться:
— Но вы поймите, я руководитель работы, у меня есть замечания, они должны быть исправлены!
— Я с вами полностью согласен. Но скажите, сколько, по вашему мнению, понадобится времени Кате Фиалко, чтобы исправить все ваши замечания?
— Ну, я думаю, около двух недель.
— Прекрасно. В таком случае, я сейчас свяжусь с ней по телефону с тем, чтобы завтра она вылетела в Москву на две недели.
— Но… вы поймите, у меня ведь есть и другие дела, кроме того, я сама собираюсь лететь в командировку в Баку.
— Так это же еще лучше. Дайте мне, пожалуйста, ваш паспорт, я сейчас же поеду в кассы Аэрофлота и возьму для вас билет.
Роговская еще более обалдела. Она ненадолго задумалась, а потом говорит:
— Нет, билет брать сейчас невозможно, приказ о командировке еще не подписан. Давайте договоримся так: вы приходите сюда завтра во второй половине дня, а я к этому времени все решу.
Назавтра она сообщила мне, что в командировку не едет, а Катя Фиалко может прилететь на следующей неделе в Москву. Я сообщил об этом в Баку.
Когда Катя Фиалко вернулась в Баку после поездки в Москву, она мне сказала:
— Я вам очень благодарна, я не знаю, что это значит, но Роговская специально просила, чтобы я передала вам, что во всех трех местах, о которых вы ей говорили, она уже поставила свои подписи.
Вскоре Фиалко благополучно защитила диссертацию и сразу же начала получать вполне заслуженную ею высокую зарплату.
А мои отношения с Роговской с этого времени резко изменились к лучшему. Она прониклась ко мне уважением за то, что я столь настойчиво защищал не свои собственные интересы, а — другого человека, коллеги по работе. Когда я защищал докторскую диссертацию, она, получив мой реферат, сама позвонила мне и попросила, чтобы я связался с ней, так как она хочет дать положительный отзыв на мою работу. Так, вопреки известному в СССР выражению, что «любое доброе дело обязательно выйдет боком», моя забота о ближнем сослужила мне хорошую службу.