Рассказы
Шрифт:
В начале 1990-х годов speed limit, то есть максимально разрешенная скорость езды на хайвеях составляла 55 миль в час. Но все машины шли со скоростью не менее 65–70 миль в час. Полиция по своему выбору останавливала любую не понравившуюся им машину и давала ticket (штраф) за превышение скорости.
Первое время я получал ticket'ы не реже, чем каждые два месяца. Позже обзавелся детектором радара, который меня предупреждал о наличии полиции на дороге. Правда, действовал этот радар не по популярному в России анекдоту:
Новый русский говорит другому:
— Я новый антирадар купил!
— Ну и что?
— Уже
В Америке к счастью (или к сожалению) полицейские взяток не берут, дают ticket’ы и приходится платить штрафы. Полицейские знали, что многие водители обзавелись детекторами радара и стали включать свои приборы непосредственно в прямой видимости машины, и успеть сбросить скорость в этих условиях стало уже невозможно. Тем не менее, иногда мой детектор мне помогал — я стал получать ticket'ы в среднем раз в полгода. К счастью, вскоре speed limit изменился — стал на 45-ом хайвее, соединяющим Галвестон с Хьюстоном, 70 миль в час. И я перестал получать ticket'ы.
Но превышение допустимой скорости не единственная проблема, с которой сталкиваешься, когда ежедневно проезжаешь расстояние в 120–140 миль. На пути тебя поджидают различные сюрпризы. Однажды я увидел лежащий посреди дороги железный ящик, видимо, упавший с какой-то машины. Как мне удалось его миновать, я до сих пор не знаю. Другой раз я слишком поздно заметил лежащую на дороге алюминиевую лестницу, также потерянную кем-то. Я на нее наехал. Ступени лестницы разошлись и впились снизу в дно моей машины. Ехать дальше было невозможно, они скребли по земле. Помогли проезжавшие водители. Общими усилиями приподняли мою машину и выдернули вонзившиеся в нее ступени лестницы. К счастью, ни один из радиаторов не был поврежден.
А вот другое происшествие, случившееся со мной. Я поменял на хайвее полосу, а водитель трака, оказавшегося позади меня, решил, что я его «подрезал». Он начал делать следующее: обогнал меня, а оказавшись перед моей машиной, стал резко тормозить, в надежде, что я врежусь в него сзади и, в этом случае полиция признает меня виновным в аварии. Он повторял это несколько раз, пока я не выехал с хайвея, чтобы избавиться от него.
Однажды я ехал по улице, когда наперерез мне выехала другая машина, делавшая U-turn (разворот на 180о). Я понял, что она меня ударит, и резко увеличил скорость, надеясь проскочить перед ней. Мне это почти удалось, удар пришелся на задний бампер моей машины. Как это принято в подобных случаях, я остановился. Остановилась и ударившая меня машина. Но когда я вышел, чтобы подойти к ней, она внезапно поехала вперед. Я кинулся обратно к своей машине и стал преследовать негодяя. Я его догнал лишь через минут десять, когда он собрался въезжать на хайвей. Я поставил свою машину поперек его дороги, выскочил из нее и кинулся к нарушителю. В его машине было открыто окно, а за рулем сидел молодой мальчишка. Я его схватил за грудки и выволок из машины. Он ругался, что-то кричал. Приехала полиция, которой я объяснил, что произошло. Мальчишка тоже что-то по-английски говорил полицейским, причем с такой скоростью, что я ничего не понимал. Ему дали ticket, мне — информацию о его страховке, и я собрался уезжать. Но тут ко мне подошел полицейский:
— Вы знаете, что вы тоже нарушили правила, хотя это и не карается законом. Вы не должны были его преследовать, это создавало на дороге аварийную ситуацию и могло привести к новой, более серьезной аварии.
— А что же я должен был делать?
— Записать номер машины и сообщить в полицию.
— Это ни к чему бы не привело, он стал бы отрицать, что ударил мою машину, а доказать что-либо я бы не смог, свидетелей
— Ну что ж, это тоже отчасти верно, но вы не подумали еще об одном. Что было бы, если б этот парень оказался вооружен? Вам досталась бы пуля!
На это ответить было нечего.
— Да, — сказал я, — тут вы правы, об этом я и не подумал. В будущем буду осторожнее.
Позже получив «record», то есть полицейский отчет об аварии, я понял, о чем просил полицейских мальчишка. Дело в том, что если бы в «record’е» они указали, что он пытался скрыться с места аварии, он лишился бы прав на вождение машины. Он их уговорил, в «record’е» ничего об этом сказано не было.
Попадал я еще в несколько аварий. Чаще всего меня били сзади и виноватыми были водители машин, которые меня ударяли. Но однажды я сам не успел затормозить и ударил впереди идущую машину. Делать было нечего, ударил — значит виноват. Я вылез из своей машины и подошел к машине, которую ударил. Из нее вылезла женщина-водитель. Я осмотрел ее машину и понял, что она совершенно не пострадала, не было даже царапины. Я спросил женщину:
— Ваша машина не пострадала, вы имеете ко мне какие-либо претензии?
— Нет, — ответила она, — но вы посмотрите на свою машину!
Я обернулся и обалдел: фара была разбита, передний бампер висел, зияла огромная вмятина. «Да, — подумал я, — веселенькое дело». Тем не менее мы с женщиной мирно распрощались и быстро разъехались в разные стороны пока не появилась полиция.
С годами я, конечно, приобретал все больший опыт вождения, и аварии становились более редкими. Ну, а с тех пор, как я стал пенсионером и отпала нужда ездить на далекие расстояния, я вообще перестал попадать в аварии и надеюсь (или как говорили в Баку на азербайджанском языке — «Аллах гойса!» — «Бог даст!») больше не попаду. Тьфу-тьфу, не сглазить!
Как вскрывали открытую машину
Как известно, в Соединенных Штатах практически все население является автовладельцами, парни и девушки уже в старших классах школы учатся водить машины и ездят на них всю жизнь.
Иногда можно наблюдать, как бабулька, согнутая дугой, которой по меньшей мере 90 лет, держась за коляску с покупками, еле-еле ковыляет из магазина на стоянку машин. Там она с колоссальным трудом укладывает купленное в багажник, втискивается на сидение своей машины и с этого мгновения преображается: машина срывается с места так, как будто за рулем сидит молодая и нетерпеливая девушка.
Как-то я прочитал, что только в штате Калифорния около ста человек в возрасте за сто лет имеют права на вождение машины, причем треть из них, то есть около 35 человек эти права активно используют, то есть по-прежнему водят машины.
Без машины действительно невозможно жить в большинстве штатов Америки, за исключением нескольких крупных городов вроде Нью-Йорка, Бостона и Сан-Франциско, где широко развит общественный транспорт.
Большая часть Америки хотя и не «одноэтажная», как назвали ее И. Ильф и Е. Петров, но и не многоэтажная. Собственные дома, в которых живет большинство американцев, обычно двухэтажные, хотя встречаются довольно часто и одно-, а иногда и трехэтажные дома. Городская застройка обычно экстенсивная, города занимают очень большие площади и, выйдя из дому пешком, вы просто никуда не дойдете.
Поэтому автомашина в жизни каждого американца играет очень важную роль — это прописная истина. Но машины имеют тенденцию выходить из строя, ломаться, останавливаться посреди дороги, у них иногда по вине незадачливого водителя в самый неподходящий момент кончается бензин, наконец, как это не печально, иногда происходят аварии. Во всех этих случаях автомобилистам бывает нужна помощь и оказывает ее чаще всего Американская Автомобильная Ассоциация или сокращенно ААА — по-английски звучит: «Трипл-Эй».