Рассказы

Сабо Иштван

– Переплыл на другой берег. А ты?

– Меня в плен взяли, я только в двадцать втором домой вернулся... Пойдем к столу, там и Янош Калло...

Отец взял свой стакан и направился было за ним, но тут взгляд его наткнулся на меня, и он призадумался, как быть. Однако кивнул головой, и мы пошли к столу.

– Мог бы, между прочим, и заглянуть к нам, - укорял отца его знакомый.
– Не так уж и далеко отсюда наши края.

– А вы чего ко мне не наведались?

– Мы думали, тебя нет в живых. Эк нас в ту ночь всех пораскидало!

Отец

долго тряс руку того, фамилия которого была Калло, поздоровался с остальными и присел к столу. Я стоял вплотную к отцовскому стулу и не сводил с них глаз, но взрослые не обращали на меня никакого внимания: перебивая друг дружку, они рассказывали каждый про свое житье-бытье. Посеребренные сединой, лысеющие, все они переступили порог старости, как и мой отец.

– Мне в свое время довелось-таки до дому живым добраться, - задумчиво произнес Шандор Бесе.
– А вот сынок мой, тот на Дону погиб... Уж лучше б мне было тогда в Пруте потонуть!.. А то сам, вишь, еще одну войну пережил и остался на старости лет почитай что один... Есть у меня, правда, две дочки, но и те замуж повыходили.

Отец молча кивал.

– Ты вроде и не рад, что мы встретились?
– спросил Бесе, внимательно разглядывая отца.

– Постарел ты, Йошка. Да-а, годы - они никого не красят.

Родитель мой и на это ничего не ответил. Я дернул его за рукав.

– Отец, - шепнул я совсем тихо.

Он метнул на меня такой взгляд, что все у меня внутри похолодело. Никогда не видел я у него такого взгляда. Я помолчал, потом робко дернул его еще раз:

– Купите мне водички с красным сиропом.

Я хотел было добавить к своей просьбе привычное "отец", но взгляд его, еще более ожесточенный, заставил меня осечься. Тут и Шандор Бесе заметил меня.

– Сын аль внук?
– спросил он.

– Внук. Выпьем еще по стаканчику? Я удивленно уставился на отца и даже чуть отодвинулся от него, у меня аж перед глазами поплыло.

– Внук, говоришь? Ну, конечно, - подхватил Бесе.
– Да и откуда у тебя быть такому малому сыну, тебе ведь тоже, поди, под шестьдесят?

– Еще годок, и шесть десятков сравняется. Фери, принесите-ка нам еще литровочку!
– крикнул отец хозяину заведения и опять повернулся к приятелю.
– Значит, такие твои дела, Шандор... Хозяйствуешь, стало быть?

Бесе в ответ кивал головой, но вдруг замер.

– Помнится, на фронте ты ни разу не сказывал, что ты женатый. А ведь ежели у тебя уже внук такой, ты еще до войны должен был жениться.

Отец пожал плечами.

– А чего тут было сказывать?

– Три года бок о бок промаялись, а ты ни разу и словом не обмолвился... Прямо диву даюсь...

Отец, не обращая внимания на его слова, разлил вино по стаканам.

– Давайте выпьем, - сказал он и поднял свой стакан.

Шандор Бесе хлебнул глоток, а затем обратился ко мне:

– Ну что, малец, любишь небось деда Сабо?

Я повернул к нему голову. Громкое биение моего сердца заглушало даже шум в зале, приветливо улыбающееся

лицо старого отцовского приятеля расплывалось у меня перед глазами. Я молчал.

– Экий ты несмелый!

Я покосился на отца: упорно отмалчиваясь, он не отрывал глаз от стола, морщины на его лице резко обозначились.

– А на вид посмотреть - вроде он сообразительный, - продолжал Бесе.

– Мальчонка смышленый, - заговорил отец враз осевшим, хрипловатым голосом, а Бесе опять принялся меня выспрашивать:

– Батька-то твой чем занимается, малыш Сабо? Я не успел открыть рот, как отец опередил меня:

– Не приставай к нему, Шандор, все равно его разговорить не удастся... Прямо не знаю, что за мальчишка такой уродился: как среди чужих попадет, из него клещами слова не вытянешь.

– Ничего, освоится, - сказал Бесе и погладил меня по голове, заговорщицки подмигнув: - Верно я говорю, парень?
– И опять обратился к отцу: - Наверно, сын у тебя тоже в солдатах? Вот малец и помалкивает должно, неприятно ему, когда отца поминают...

– Нет, - отвел отец его вопрос.
– Он не в солдатах.

– Признали негодным, на фронт не взяли?

– Да.

– Счастливый ты человек, Йошка. А я своего выкормил-вырастил, и вот тебе... Был сын, и нету больше... Эх, война проклятущая!

Отец согласно кивал, затем сам принялся расспрашивать:

– Какие виды на урожай в ваших краях, Шандор?

– Пока грех жаловаться.

– Смотри не сглазь, - вмешался Янош Калло.

Мужчины перебрасывались замечаниями, пили, беседа текла в полном согласии, на меня внимания больше не обращали. Я прислушивался к их разговору, но с трудом улавливал лишь отдельные слова. Стоял сбоку и все смотрел, смотрел на отца, на его неподвижно опущенную голову, и дышать мне становилось все тяжелее. Он упорно избегал смотреть на меня. Голова у меня кружилась, лоб покрылся испариной, я судорожно сглатывал слюну.

– Глянь-ка, Йожи, малец побелел весь, - проговорил вдруг Шандор Бесе, прервавшись на полуслове, и наклонился ко мне: - Уж не захворал ли ты, малыш Сабо?

Стиснув зубы, я молчал и настойчиво искал отцовского взгляда, а когда наконец он взглянул на меня, я с такой силой уставился в эти чужие голубые глаза, что он снова отвернулся.

– Сними пиджачок, полегчает, - бросил он и обратился к остальным: Духотища тут, хоть топор вешай.

– Да, по питейным заведениям ходить - тут, брат, привычка требуется, засмеялся Янош Калло.

Не знаю, сколько простоял я так, в мучительном дурмане, отстранясь от отца. Помню лишь, что когда отцовские приятели поднялись и распрощались с нами, выражение лица у него вдруг сделалось совсем другое. Он повернулся ко мне и каким-то странным, хрипловатым голосом спросил:

– Купить тебе красненькой водички?

– Нет, - вяло отговорился я.

– Чего отказываешься? Ведь ты же сам просил, - растерянно моргая, он смотрел на меня.
– С малиновым сиропом... Знаешь, как вкусно!