Рассказы
Шрифт:
Муж перебил ее:
– Все знают, что у твоего сына есть обувка! Не потому он босиком ходит, что у него башмаков нет!
– Башмаки не для того, чтобы в углу плесневеть! Коли они есть, пусть парень носит.
– Даже если ребята над ним измываются?
– Значит, нечего с ними дружить, - упрямо заявила женщина.
Жупан взглянул на жену с таким удивлением, словно не поверил, что она говорит всерьез:
– Что же ему, огородами пробираться?
– Пусть один ходит, - продолжала настаивать мать, - зачем ему
– Значит, он должен ходить один, - словно эхо повторил мужчина, всегда один - ив школу, и обратно. Изо дня в день. Так, что ли?
– А хоть бы и так! Тогда никто не будет над ним смеяться.
Муж как-то странно хмыкнул. Однако взгляд его стал таким, что женщина слегка опешила.
– Разве я не права?
– Права, - согласился Жупан, - ты всегда права. Хорошо же ты относишься к собственному сыну.
– Затем тихо добавил: - Черт бы побрал твои замашки! Неужто ты и впрямь думаешь, будто наш ребенок не такой, как все?
– Да!
Мужчина промолчал и лишь презрительно, безнадежно махнул рукой: понял, что продолжать разговор бесполезно.
Жена не придала его жесту никакого значения, похоже, она просто не заметила его, молчание мужа она расценила как признак своей победы. И решила окончательно настоять на своем:
– Хватит, а то совсем мне голову задурили! Привыкнет парень к ботинкам, и вся недолга. Ходят же городские дети в ботинках, и небось ни одному из них на ум не придет босиком ходить. И он станет носить башмаки за милую душу.
Она шагнула к мальчонке и замахнулась прутом, но не ударила, а приказала:
– Сейчас же зашнуруй ботинок!
Во время перепалки Янчи отошел от родителей подальше, словно не желая прислушиваться к их спору, он стоял у колодца, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания. Мальчик ни разу не взглянул в сторону взрослых, носком ботинка он чертил что-то на земле.
Мать угрожающе взмахнула прутом:
– Ты что, не понял?
Мирно стоявшая Пеструшка встрепенулась от свиста прута и едва не налетела на хозяина, отпрянув в его сторону. Во время громкого разговора хозяев корова проявляла беспокойство, как бы прислушиваясь к спору, и даже жвачку жевать перестала; шум, крики во дворе - все это было непривычно для нее, животное почуяло опасность. Жупан положил ладонь на лоб Пеструшки, успокаивая корову, и та сразу притихла.
– Вот что, - хладнокровно произнес мужчина, - не пугай скотину, иначе я за себя не ручаюсь.
Тут он бросил строгий взгляд на сына:
– А ты снимай башмаки и марш в школу. Недосуг нам с тобой целый день прохлаждаться.
Анна шагнула вперед:
– Нет, он не снимет ботинки.
Жупан не обратил на нее никакого внимания:
– Кому сказано - снимай!
Янчи боязливо шевельнулся у колодезного сруба.
Он с удовольствием выполнил бы приказ отца, но, нагнувшись было, вдруг остановился. На лице его были написаны и страх, и надежда...
–
– пробормотал он.
– Я тебе приказываю!
– крикнул на него отец.
Янчи нерешительно присел на корточки, словно не очень полагаясь на слова отца. Он начал медленно стаскивать башмаки, то и дело поглядывая на родителей.
Жупан, застыв на месте, не сводил с сына строгого взгляда. Он ждал, пока мальчик снимет башмаки, и лицо его излучало какое-то странное спокойствие. Жену он попросту не замечал, словно ее и не было во дворе, но с ребенка не спускал глаз ни на секунду.
– Готов?
Янчи выпрямился, теперь он стоял босиком, а ботинки лежали рядом. Но особой радости не было на его лице.
– Ну и ступай, - бросил отец.
Мальчик медленно повернулся, неловко пробормотал слова прощания и устало, по-стариковски побрел прочь. Он еле-еле волочил ноги по земле, только изредка мелькали его голые ступни. Наконец сын исчез со двора.
Оставшись наедине с мужем, женщина постепенно пришла в себя. Она собралась с духом, снова решив вступить в бой, явно не желая мириться с неожиданным поражением. От злости у нее даже голос сел.
– То-то радости теперь твоему сыну! Да и тебе тоже.
– Тебя не спрашивают.
– Ну что ж, пусть парень голодранцем ходит, а ты гордись, что это твой сын.
– Спрячь башмаки, - бросил Жупан, - да побыстрее, поторапливайся.
Женщина остолбенела. Она резко взмахнула прутом, который со свистом рассек воздух, и вновь уставилась на мужа.
– И ты еще велишь мне, чтобы я убрала их?
Жупан отпустил веревку и медленно подошел к жене.
Он вырвал у нее прут, переломил его о колено и отшвырнул обломки далеко в сторону.
– Я ведь просил тебя не махать прутом, а то домашешься у меня, невозмутимо произнес он.
– Унеси в дом ботинки! И не вздумай мальца даже пальцем тронуть!
Женщина попыталась возразить мужу хотя бы взглядом. Она побледнела, и лишь сузившиеся глаза выдавали бушующие в ней страсти. Однако события последних минут совершенно выбили ее из колеи, парализовали волю. Она, словно завороженная, послушно нагнулась за башмаками.
– Оба вы одного поля ягоды, вот что я скажу, - пробормотала она.
– Вся семейка у вас такая.
– Это точно, - кивнул муж.
– А разве ты не знала?
– Два сапога - пара, что ты, что сынок твой.
– Тут ты права. Он не такой, как все. Жупан вернулся к корове, взял в руку веревку, слегка потянул ее.
– Ну, Пеструшка, пошли? Прощайся с домом.
Заслышав голос хозяина, корова шевельнулась, будто обрадовалась, что наконец-то можно тронуться в путь; годов ей было немало, а старое животное быстро устает стоять на одном месте. С величайшим спокойствием двинулась она за хозяином к воротам. Корова шла доверчиво, ничего не подозревая. Жупан продолжал говорить, обращаясь к ней: