Рассказы
Шрифт:
Ворона недоверчиво переступила с ноги на ногу и решила пока не приближаться.
Джинн в растерянности огляделся по сторонам и с ужасом и недоумением увидел дымящиеся руины, свинцовое море и то, что местами выглядывало из-под вздымаемого ветром пепла. Он вздрогнул и невольно сделал шаг назад, по направлению к давно знакомой бутылке. Шаг сотряс застывший пляж, и ворона истошно закаркала. Джинн повернул голову.
– Что прикажешь, о повелитель? – джинн присел перед птицей на корточки, и в пронзительных глазах его появилась некая обреченность.
Ворона насмешливо взъерошила перья.
– Может, я лучше построю дворец? – робко спросил джинн. – Или разрушу город…
Ворона глянула на развалины и нахохлилась. Джинн тяжело вздохнул и принялся за работу…
…Мельчайшие комочки первобытной протоплазмы сливались воедино, жадно поглощая питательные вещества из пронизанного ультрафиолетом густого теплого бульона; они делились, множились, структура их быстро усложнялась, сильнейшие пожирали слабых и выживали, и жизнь уже выбиралась на сушу, расползаясь по новым, еще неизведанным пространствам…
Гигантские ящеры бродили между гигантскими папоротниками, грозный каток оледенения утюжил вздрагивающую планету, и первая обезьяна уже взяла в мохнатые руки палку… и люди в колесницах метали дротики в бегущих варваров, и горел Рим, и горел Дрезден, и первый ядерный гриб вырос над секретным полигоном, и трясущийся палец уже завис над алой кнопкой…
Джинн сгорбился и полез в свою бутылку.
…Мертвые серые волны набегали на мертвый оплавленный песок и с точностью метронома откатывались обратно, туда, где морское пенящееся месиво смыкалось у горизонта с мутным небом, изорванным провалами атмосферных дыр и вихревых колодцев, предвещавших торнадо.
Старинная пузатая бутылка зеленого стекла, надежно заткнутая просмоленной пробкой, валялась на рыхлом песке. Ворона презрительно тронула ее крылом и не спеша направилась вдоль берега, изредка останавливаясь и тыча клювом в присыпанные песком тела. Еды было много. Ворона была довольна.
Осторожные руки прибоя тронули бутылку, перевернули и понесли в море
– прочь, все дальше от молчащего берега. Не оборачиваясь, ворона глухо каркнула, и в скрежете ее горла на миг проступило забытое слово навек ушедшей расы.
Никогда.
Никогда больше.
NEVERMORE.
Пророк
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.»
…Антисфен взял пробирку и посмотрел жидкость на свет. Эликсир был темно-золотистый, густой, напоминавший старое токайское. Он или не он?
Надежда, вечная спутница Антисфена, кричала, что да, он! Но скептицизм – неизменное бремя ученого – требовал проверки.
Антисфен подошел к старому, прожженному кислотами, кое-где обугленному столу, взял колбу с реактивом. И в этот момент раздался требовательный стук в дверь. Он знал, что рано или поздно так случится, но… только не сейчас! Это было слишком больно.
В дверь колотили все настойчивее.
Антисфен очнулся.
Ну, вот и все. Может быть, он еще успеет бежать?
Антисфен рванулся к окну, и тут взгляд его упал на пробирку, которую он все еще продолжал сжимать в руке. Эликсир? Или яд?.. Теперь это было уже все равно – и он одним глотком осушил пробирку. Вкус у жидкости был горьковато-терпкий, с привкусом чего-то неуловимого, от которого перехватывало дыхание и сжимало виски.
Секунду он стоял, прислушиваясь к происходящему внутри него. Но что бы ни было в пробирке – оно не действует мгновенно. Антисфен швырнул пробирку в огонь. В следующее мгновение петли двери не выдержали, она обрушилась, подминая остатки установки, и в комнату ворвались гвардейцы. Бежать было поздно. Он не успел заметить удара – но комната поплыла перед глазами и померкла…
…Диктатор, розовощекий, гладко выбритый, сидел за массивным дубовым столом старинной работы и улыбался. Во всем огромном зале с колоннами и арочным потолком с лепными завитушками не было ничего, кроме этого стола. На столе стоял телефон и лежала потертая канцелярская папка.
Антисфен молча смотрел в лицо, хорошо знакомое по газетным вырезкам и телепрограммам. Болела разбитая губа, язык непроизвольно ощупывал пустоту на месте выбитого зуба, но, в общем, он сравнительно легко отделался.
Диктатор молчал, и это молчание было в его пользу – поэтому Антисфен заговорил первым.
– Что вам от меня нужно?
Диктатор молчал.
– В конце концов, по какому праву?..
Диктатор молчал.
– Что вам от меня нужно?! – Антисфен сорвался на крик.
– Эликсир, – диктатор произнес это слово очень тихо, одними губами, но Антисфен понял бы его, даже если бы тот снова промолчал.
– Я вас не понимаю.
– Не морочьте мне голову. Я не специалист, и не знаю точно, какими конкретно свойствами обладает ваш эликсир – продлевает жизнь, возвращает молодость, дарит бессмертие… Подробности вы изложите потом. И технологию
– тоже. А сейчас мне нужна одна доза. Одна доза в обмен на вашу жизнь. Плюс большие деньги. Вы меня понимаете? Очень большие. Очень.
Антисфен молчал.
– Хорошо. Крустилл!
За спиной Антисфена щелкнули каблуки.
– Слушаю, ваше превосходительство.
– Этот человек должен сказать «да». Уведите.
Самостоятельно идти Антисфен уже не мог, и конвойные несли его за руки и за ноги. Потом его прислонили к стене. Антисфен покачнулся, но устоял. Площадь металась перед глазами. Офицер начал читать приговор. Антисфен знал приговор. Короткий и ясный, как автоматная очередь.