Рассказы
Шрифт:
– Какой ещё дед Андвей?
Мотоциклист говорит:
– Ит вотьмой палаты.
Старуха говорит:
– Ну, я ему сейчас покажу привет!
Только она убежала – этот старикан опять входит.
– Как, – говорит мотоциклисту, – ты все ещё здесь?!
Мотоциклист отвечает:
– Да я там уфе был. И ответ тебе пвинет. Никакого пвивета она тебе не потылает.
Тут мотоциклист опять сознание потерял.
А когда открыл глаза, видит – опять какая-то старуха в белом.
Она ему
– Поздравляю тебя с выпиской!
Мотоциклист обрадовался.
– Спасибо, – говорит, – вам, бабуля! И вам всем, людям в белых халатах!
А бабуля и говорит:
– А не передавал ли мне чего дед Андрей?
Офицер и солдат
– Кто такой?
– Солдат Небаба!
– Это я знаю. А фамилия твоя как?
– Небаба!
– Если ты ещё раз назовешь себя не бабой, то станешь сейчас не мужиком!
– Хорошо, я назову свою фамилию. Небаба – это мой псевдоним. Чтобы надо мной не смеялись. А настоящая моя фамилия – Баба!
– Почему не отдал мне честь, товарищ Баба?!
– Так я ж не девка.
– Ну, ладно, иди, Недевка! И всегда отдавай честь офицеру, дубина!
– Понял, товарищ Дубина!
– Да я не Дубина, а Полено!
Запасная книжка
Запасная книжка
Где бы я ни был, я всегда ношу с собой запасную книжку. А запасной я назвал эту книжку потому, что записываю в нее слова и мысли про запас. Авось пригодятся, когда я буду что-нибудь крупное писать: рассказ там или стихотворение.
Иногда, правда, бывает наоборот: я в нее записываю литературные отходы – то, что осталось от рассказа, когда я его сочинял. Вроде там этот кусок не нужен, а выбросить его в мусорную корзину жалко.
Мысли – как гости: один приходят неожиданно, а другие приводятся мною насильно, несмотря на их отчаянное сопротивление; одни появляются слишком рано, а другие слишком поздно; одни веселые, а другие грустные; одни умные, а другие глупые.
Я терпимо отношусь ко всяким. Глупые – зато веселые. Невеселые – зато умные. А самое лучшее – когда они умные и веселые одновременно. То есть – остроумные.
Легко ли сочинять такие мысли? Не всегда. Бывает, пока сделаешь мысль острой, голова становится тупой. Зато потом читать легко. Чем тяжелей пишется, тем легче читается.
Мысли из запасной книжки не обязательно читать с начала. Можно – и с конца. Или – с середины. От перемены мест слагаемых мыслей сумма впечатлений не меняется.
Ум делает хороших людей ещё лучше, а плохих – ещё хуже.
Страховой агент
Может ли инженер быть сказочно богат? Может, но только в сказке.
Хочешь отблагодарить врача – сделай это до операции.
Спорт делает спортсмена больным, а болельщика – сумасшедшим.
Как русским обыграть в футбол бразильцев? Очень просто: скосить на поле траву, залить его льдом и раздать всем коньки.
Можно ли прожить на одну зарплату? Можно, если жить один день.
То, что гадалка видит у человека на ладони, обычно написано у него на лице.
Обиду трудно глотать свежую.
Физический закон. При нагревании тела глаза расширяются.
Все соседи плохие, но верхние хуже нижних.
Ничто так не укорачивает жизнь, как длинный язык и длинные очереди.
Секундомер – для счастья, а календарь – для горя.
Ничто не обходится так дорого, как желание отделаться дешево.
Человек – как птица: только взлетит – ставит на том, кто ниже его, точку.
Министерство тяжелого пищеварения.
Назвался грузчиком – полезай в кузов!
Выдержка вина зависит от выдержки человека.
Не читай вслух между строк, а то получишь между глаз!
Если у человека грудь колесом, значит, у него своя машина.
Король и его притворные.
Реклама видеосалона: «И на старуху найдется порнуха».
Крупный минерал – минералиссимус.
Чувства приходят и уходят, а дети остаются.
У тех, кому жить ещё много, никогда не хватает времени на тех, кому жить уже мало.
Председатель совета монстров.
Красная книга о вкусной и здоровой пище.
Вежливый милиционер – джентльмент.
Воруют обычно то, что нужно, а дарят то, что не нужно.
ещё не известно, какая судьба лучше: слепая или зрячая.
Некоторые пугаются даже собственного взгляда.
Отсталый тот, кто любит лишь все современное.
Акт приемки дома – часто последний акт комедии и первый акт трагедии.
Финансовая мудрость. Чтобы получить сдачу, иногда нужно ударить.
Когда нечего есть, приходится много пить.
В Петербурге четыре времени года, но в течении дня.
Чтобы уменьшить грубость в хоккее, надо того, кто ударил чужого игрока, сажать не на скамью штрафников, а на скамью чужой команды.
Вкус вина зависит от того, с кем его пьешь.
Некролог обычно сообщает не столько о том, что такой-то человек умер, сколько о том, что он вообще жил.
Умный пьет до тех пор, пока ему не станет хорошо, а дурак – до тех пор, пока ему не станет плохо.
Мало – попасть в ворота, надо ещё промахнуться мимо вратаря.
Эпитафия: «Кажется, все».