Рассказы
Шрифт:
– Алкаши, что ли?
– Нет, зеленые они не потому, что пьют, а потому, что природу охраняют. То есть вот перед тобой болото лежит – не смей его лапать грязными пальцами! Или шапку на тебе увидят из кролика – прощай шапка!
– А что, там, в городе, других-то цветов нет? Получше?
– Есть, бабка. Оранжевые. Это – тетки такие, в оранжевых жилетках. Вот их ты не боись. Это – рельсоукладчицы. Одной рельсой она может десятерых мужиков уложить!
– В постель?
– Эх,
– Совсем я в этих цветах запуталась! Раньше, помню, были только красные и белые. А теперь – и голубые, и зеленые, и оранжевые, и коричневые…
– Эх, бабка, серая ты! Куда тебе – в город? Оставайся лучше в деревне!
По брачному объявлению. Разговор двух дам.
– И вот он мне говорит, что он – молодой, высокий, блондин.
– Ну, не пугайся. Нормальный мужик.
– Да, но он это мне говорит, сидя напротив меня.
– Ну, может, он так шутит.
– Но я же вижу, что он – старый, маленький, лысый и пузатый.
– Ну, может, у него душа тонкая.
– Да, такая тонкая, что её не заметно. Я говорю: «Вы какую музыку любите?» А он говорит: «Классическую. Под нее засыпаешь быстрей».
– Значит, правдивый. Все о себе рассказывает.
– Правдивый, как же! Он мне говорит: «Я так решил. Если вы мне понравитесь, совру, что я – известный артист. А если – нет, совру, что я – на учете в психдиспансере».
– Ну, тогда он – настоящий джентльмен! Не хотел тебя обидёть.
– Да, джентльмен! Я когда с ним по телефону договаривалась, спросила, где мы встретимся: «В кафе или ресторане?» То есть дала ему полную свободу выбора. А он говорит: «Где хотите. У меня все равно денег нет».
– Значит – не транжира. Все деньги – в дом. Мамочке.
– Короче говоря, встретились с ним в какой-то забегаловке. Я говорю: «Вы пьете?» Он говорит: «Завязал». Я говорю: «Давно?» Он говорит: «С утра. Три часа уже не пью, как последняя скотина».
– Значит, волевой, раз завязал.
– Да нет. Он говорит: «Пить не на что». Я говорю: «Так вы бы что-нибудь продали. Из мебели». Он говорит: «Я и так уже все продал. На полу сплю. А ночью забываю, что не на кровати, и не могу слезть».
– Видишь, как он один на этом голом полу мучается! Без любимого человека.
– Я говорю: «А вы хоть были женаты?» Он говорит: «Почему – был? Я до сих пор женат».
– Ну, ничего, разведется. Детей-то нет?
– "Детей нет, – говорит. – Они сейчас в лагере отдыхают".
– Заботливый, значит. Отправил детей в пионерлагерь.
– Да лагерь-то – исправительно-трудовой строгого режима! Он говорит: «Еле туда их устроил. Ограбил квартиру, а вину
– Ну, это уж… За это надо… Хотя – как сказать… Иван Грозный вообще своего сына…
– Так то – царь. А этот – олух царя небесного! Поспорил со своей девушкой на доллар, что прыгнет с парашютом. Только с самолета прыгать испугался, а прыгнул из окна третьего этажа. С парашютом. В общем, на свидание со мной он в коляске приехал инвалидной.
– Ну, что, без ног – ещё лучше. Далеко не убежит.
– Не убежит! Он, знаешь, как на этой коляске гоняет! Троих уже сбил!
– А действительно, зачем тебе такой мужик?! Дай-ка мне его телефончик. Я тебе потом отдам. Лучше плохой муж, чем никакого!
Рыжий.
– Доктор, что-то у меня с организмом!
– А что вас беспокоит?
– Лысина.
– Так у вас же её нет!
– То-то и оно! А у всех в моем возрасте уже есть.
– Так это ж хорошо, что у вас голова такая волосатая!
– А чего хорошего? В транспорте место не уступают.
– Так вы бы бороду отпустили!
– Отпускал, доктор. Я в ней ещё моложе. ещё краше. Она ж густая, как украинский борщ. И такого же цвета. Рыжая.
– Так вы, значит, рыжий?!
– Он, доктор. И с женщинами у меня проблемы.
– Пробелы?
– Вы что, доктор, плохо слышите? Не пробелы, а проблемы! Что, впрочем, одно и то же.
– Так может, лекарство вам какое – возбуждающее?
– Наоборот, обуздающее надо.
– А остальные органы как себя чувствуют?
– Так же, как и я. Превосходно!
– Это настораживает.
– ещё как, доктор! Мне девяносто – и ничего не болит! Какой-то сбой в организме.
– Да, тяжелый случай.
– Мне батя так и сказал: «Сходи к врачу. Может, это у тебя – наследственное?»
– Не исключено. Боюсь, голубчик, с таким организмом вы проживёте ещё лет сорок. А может, даже и двадцать!
– Вряд ли, доктор. День рождения тут мое отмечали, так дед мой все мне кричал: «Чтоб ты прожил ещё столько же!» А дед у меня – очень строгий!
– А прадеда у вас нет?
– Прадеда нет. Помер прадед. В прошлом году. От испуга. Как узнал, что у него ребёнок в другом конце города родился, так и помер!
– А цианистым пробовали?
– Кого, ребёнка?
– Нет, себя.
– Не берет. Организм так привык к нитратам, пестицидам, выхлопным газам и экономическим новостям, что цианистый калий принимает за сахарный песок!
– Что ж это у вас за порода такая? Звать-то вас как?
– Доберман.
– Собачья фамилия.