Рассказы
Шрифт:
— Мама, — как-то сказала Кези, — можно хоть раз привести девочек Келвей и показать им домик?
— Конечно, нельзя, Кези.
— А почему нельзя?
— Иди, Кези, иди! Ты отлично знаешь, почему нельзя!
Наконец, домик посмотрели все, кроме этих двух. В тот день во время завтрака о домике уже почти не упоминали. Девочки стояли кружком под соснами, и вдруг, при взгляде на сестренок Келвей, которые, как всегда, сидели в стороне и, как всегда, слушали, доставая из бумажного пакета хлеб с джемом, всем захотелось подразнить их. Эмми Коул шепотом сказала:
— Когда Лил Келвей вырастет,
— Ах, как ужасно! — воскликнула Изабел Бернел и подмигнула Эмми.
Эмми многозначительно проглотила слюну и кивнула Изабел — совсем, как делала в таких случаях ее мама.
— Да! это правда, правда, правда! — сказала она.
Тогда Лена Логан, блестя глазами, прошептала:
— А я спрошу у нее!
— Держу пари, что не спросишь, — сказала Джесси Мей.
— Думаешь, побоюсь? — Лена внезапно взвизгнула и начала танцевать перед подружками. — Слушайте! Слушайте! Слушайте! — закричала она.
Приплясывая, ломаясь, волоча ногу, закрываясь рукой и хихикая, Лена подошла к девочкам Келвей.
Лил подняла на нее глаза. Она быстро завернула в газету остаток завтрака. «Наша Элс» перестала жевать. Что теперь будет?
— Это правда, Лил Келвей, что, когда ты вырастешь, ты поступишь в служанки? — пронзительно выкрикнула Лена.
Гробовое молчание. Вместо ответа Лил только улыбнулась глуповатой застенчивой улыбкой. Она, казалось, нисколько не обиделась на Лену за такой вопрос. Какое разочарование для Лены! Девочки начали хихикать.
Лена не могла позволить, чтобы над ней смеялись. Она подбоченилась и начала наступать на Лил.
— А твой отец в тюрьме! — прошипела она презрительно.
Лена проявила такую смелость, сказав это, что девочки стайкой бросились бежать, страшно возбужденные, вне себя от восторга. Кто-то из них отыскал длинную веревку, и они начали через нее прыгать. И никогда еще они не прыгали так высоко, не бегали так быстро и не вели себя так отчаянно, как в то утро.
После обеда за девочками Бернел заехал Пэт в коляске, и они отправились домой. К ним приехали гости. Изабел и Лотти, любившие гостей, поднялись в детскую, чтобы надеть нарядные передники. Но Кези прокралась на задний двор. Там никого не было, и она начала качаться на больших белых воротах. Взглянув на дорогу, она заметила вдали две маленькие черные точки. Они становились все больше и явно направлялись в ее сторону. Теперь Кези уже видела, что одна точка двигалась вслед за другой; она догадалась, что это — девочки Келвей. Кези перестала качаться. Она соскочила с ворот и хотела убежать. Потом в нерешительности остановилась. Девочки Келвей подошли совсем близко; рядом с ними шагали их тени, протянувшись через всю дорогу так, что головы их двигались по лютикам.
Кези опять взобралась на ворота и начала качаться. Она что-то надумала.
— Девочки! — крикнула Кези проходившим мимо сестренкам.
Они были так удивлены, что остановились. Лил глупо ухмыльнулась, «наша Элс» подняла глаза.
— Хотите посмотреть наш кукольный домик? — сказала Кези, становясь одной ногой на землю. Но Лил вся вспыхнула и энергично замотала головой.
— А почему ты не хочешь? — спросила Кези.
Лил прерывисто вздохнула, потом сказала:
— Твоя мама сказала нашей маме, чтобы мы не разговаривали с вами.
— Ну вот! — ответила Кези. Она не знала, что сказать. — Это ничего. Все-таки вы можете посмотреть наш домик.
Но Лил еще сильнее замотала головой.
— Неужели ты не хочешь? — спросила Кези.
Вдруг Лил кто-то дернул за платье. Она обернулась. «Наша Элс» смотрела на нее огромными умоляющими глазами. Она, казалось, вот-вот заплачет — так ей хотелось посмотреть домик. Лил в нерешительности поглядела на нее. Тогда «наша Элс» дернула ее за платье еще раз. И Лил сдалась. Впереди шла Кези. Как двое заблудившихся котят, они шли вслед за ней по двору к тому месту, где стоял кукольный домик.
— Вот, глядите, — сказала Кези.
Воцарилась тишина. Лил громко дышала, даже всхрапывала, «наша Элс» вообще перестала дышать.
— Погодите, я открою, — ласково сказала Кези.
Она сняла крючок, и они заглянули внутрь.
— Вот гостиная, вот столовая, а вот…
— Кези!
Как они испугались!
— Кези!
Это был голос тети Берил. Они обернулись. На пороге кухни стояла тетя Берил и смотрела так, словно не верила своим глазам.
— Как ты посмела позвать этих Келвей к нам во двор? — сказала она холодно и возмущенно. — Разве ты не знаешь, что вам запрещено разговаривать с ними? Уходите, дети, уходите сейчас же. И больше никогда не приходите, — набросилась на них тетя Берил. Она сошла с крыльца и погнала их со двора, как цыплят.
— Уходите немедленно! — сердито и высокомерно крикнула она еще раз.
Но им не надо было повторять. Сгорая от стыда, съежившись, Лил быстро, как ее мать, засеменила к воротам так, что «наша Элс» едва поспевала за ней. Они перебежали огромный двор и выскочили за ворота.
— Дрянная, непослушная девчонка! — набросилась на Кези тетя Берил и захлопнула кукольный домик.
Сегодня она была в ужасном настроении. Она получила письмо от Вилли Брента— страшное, угрожающее письмо, где было сказано, что если она вечером не придет в рощу Пульмана, то он явится прямо к ним в дом и спросит, почему она не пришла. Но сейчас, после того как она напугала этих крысенят Келвей и хорошенько пробрала Кези, ей стало легче, словно с ее души сняли невыносимую тяжесть. Мурлыкая что-то себе под нос, она направилась к дому.
Когда девочки Келвей отбежали на безопасное расстояние от дома Бернелов, они присели перевести дух на большую красную дренажную трубу у обочины дороги. Щеки Лил все еще горели; она сняла шляпу с пером и положила себе на колени. Мечтательно смотрели они вдаль, за выгон, за речку, на те кусты акации, где коровы Логанов стояли, ожидая, чтобы их подоили. О чем думали девочки?
Но вот «наша Элс» придвинулась ближе к сестре. Она уже забыла о сердитой леди. Пальчиком погладила перо на шляпке Лил. Неожиданно засветилась улыбкой.
— Я видела лампочку, — чуть слышно сказала она.
И опять — молчание.
Медовый месяц
Перевод Л. Володарской
Когда они вышли из магазинчика, под платаном их ждал собственный кучер с фиакром, который они тоже называли своим собственным. Славно! Ах, как славно! Фанни положила руку на руку мужа. Все очень славно здесь… за границей. Наверно, он тоже так думает. Но тут Джордж подошел к краю тротуара и, подняв трость, громко крикнул: