Рассказы
Шрифт:
Толя завалил математику. А два дня спустя, впал он в депрессию, получив «небольшой» довесок к этому «приятному» событию – признание подружки Любаши, что та беременна.
Встречаю в институте нашего общего приятеля и он мне тут же:
– Жека, Толя уже два дня не ест, не пьет, ни с кем не разговаривает. Ты бы зашел.
Жил Толя в то время в другом корпусе, третьем. После занятий захожу, в комнате накурено – хоть топор вешай. Толя одетый лежит на кровати, смотрит не мигая в потолок, во рту папироса, «Беломорканал».
Зашел, сел. Молчим. Минут через пять Толя произносит первую
– Жека, видишь грязное пятно на стене под потолком?
– Ну, вижу.
– Ты ногой до него достанешь?
Я прикинул:
– Вряд ли. Уж больно высоко.
– А я достану.
Толя встает, подходит к стене. Не вынимая папиросу изо рта, делает резкий мах правой ногой, левая подхватывается вслед за правой. С грохотом, как бревно, падает у стены, папироса вываливается. Комната наполняется басовитым звуком:
– Уууу….ууу.!!!
Полежав с минуту, он встает, ложиться на кровать, закуривает очередную папиросу и опять смотрит в потолок.
Через три дня депрессия закончилась. Толя тоже пошел своей дорогой, решил забрать документы из института и жениться.
Боря также не сдал математику. Вдобавок к этому невзлюбил его ассистент кафедры физики и не допустил до экзамена. Видимо, непосредственность, и искренность Бори принял он за тупость и недалекость. Лектор, старый профессор физики Голубев, отнесся к представлению ассистента с недоверием, почувствовав в его мнении личную неприязнь. Через неделю профессор должен был принимать экзамен у очередной группы и попросил Борю прийти к нему во время экзамена на собеседование. Боря завелся и на неделю забыл обо всем на свете, кроме физики. Это было похоже на тренировки с полной отдачей, как перед чемпионатом. Память у Бори отличная, в физике он ориентировался и неделю потратил на постижение тонкостей и глубины понимания.
Целый час длилась беседа Голубева с Борей. В результате профессор потребовал от него зачетку и поставил «отлично». Этот случай разбирался на одном из заседаний кафедры физики, где Голубев поделилась своим удовольствием от беседы с таким знающим студентом и потребовал от ассистентов пересмотреть свое отношение к студентам с субъективного на объективное.
Институту Боря все доказал, но математику пересдавать не стал, документы забрал и пошел тоже своей дорогой. Он видимо понял, что механика – это не то дело, которым должен заниматься в жизни. Через пару месяцев Борю уже призвали в армию. С тех пор мы и не виделись.
…И вот, наконец, встреча. Выглядит отлично, ладный, плотный, румяный. Энергия прет, в глазах чертики, значит все еще заряжен на всякую шкоду. Гуляем по городу и разговариваем, разговариваем и не можем наговориться. Выяснилось, что Борис – старший сержант и только что работал на выставке вооружений, обслуживал современную технику своего рода войск. В их раздел заходил Юрий Гагарин, задал несколько вопросов. Отпуск домой на две недели – это поощрение за хорошую работу на выставке.
В конце встречи Борис заговорил о главном. Я все время чувствовал, что-то Боре еще надо, да как-то он все не решается спросить. И уже прощаясь, наконец, решился:
– Жек, так соскучился по девчонкам. Познакомил бы меня с какой посимпатичнее?
Ответ
Имея в виду Галю, я тут же отвечаю:
– Боря, нет проблем. Как ты относишься к брюнеткам?
Боря, робко:
– Хорошо. Если красивая да веселая.
Я, бодро:
– Веселая – это точно, но уж больно разборчивая.
Сам прикидываю, как организовать знакомство. Сделать это нужно быстро. У Бори отпуска осталось всего 11 дней.
Боря:
– Когда и где?
Немного подумав, я, наконец, сообразил:
– Так, завтра воскресенье. Давай я к тебе зайду в полшестого. В шесть часов встретимся с девушками на площади у Дома культуры, познакомлю тебя, погуляем, а в восемь пойдем на танцы.
Боря:
– Идет.
На следующий день подхожу к Бориному дому в назначенное время, он уже ждет меня на улице. Подхожу и про себя ахаю: уж больно Боря круто выглядит, настоящий Джеймс Бонд. Гладко выбрит, за два метра ощущается аромат дорогого одеколона. А как одет! Это чудо какое-то! Итальянский светло-коричневый плащ-болонья, толстая импортная рубашка с красивым рисунком, кожаные туфельки с острым носом чешской фирмы «ЦЕБО».
Все, что я увидел на Боре – это была моя несбыточная мечта. Он, конечно, почувствовал мою реакцию и, видимо, чтобы снять вопросы, сказал:
– Старики приодели. В честь встречи.
Я все-таки не удержался от вопроса:
– Почем плащик?
– 74 рэ.
– Ого!!! – вырвалось у меня.
– Зато настоящая Италия, – сказал Боря после небольшой паузы и, чтобы примять мою зависть, продолжил: – Представь, Жек, в Италии эту болонью девать некуда, в магазинах в нее селедку бесплатно заворачивают.
Идем по Советской улице к площади. Я снова с вопросом:
– Выглядишь ты не слабо. Но что это у тебя карманы так оттопыриваются? Бутылки там, что ли?
Боря молчит, только загадочно улыбается. Где-то через полминуты отвечает:
– Это, Женя, у меня взрывпакеты. Если девчонка понравится – будет на Неве салют, а если не понравится, забросаю вас этими гранатами.
Проходим мимо стадиона. Я опять с вопросом:
– Борь, ты хоть продемонстрируй свою бомбу в действии.
Мы останавливаемся. Боря достает из кармана что-то напоминающее коричневый патрон, только большой и толстый, внизу сбоку торчит кусочек бикфордова шнура. Он зажигает спичку, подносит к шнуру, тот начинает противно шипеть, выделяя струйку дыма. Чувствую какую-то тревогу и благоразумно пытаюсь хотя бы на шаг отойти в сторону. Секунды через три Боря швыряет пакет над стадионом. На высоте примерно шести метров раздается оглушительный взрыв, сопровождаемый большим клубом дыма. Скрыть восхищения не могу: