Расследование Ночного Кошмара
Шрифт:
Что она сказала? Она должна ущипнуть меня за ногу.
— Очень смешно, мама.
— Я не шучу. Я никогда не шучу о чем-то таком важном.
Я могла сказать, что она имела в виду его. Мои пальцы сжались вокруг простыней. Я смутно осознавала, что я больше не в своем бальном платье, а в зеленом лазаретном халате.
— Я думала, что Артур был легендой настоящего мифа?
Мама
— Это то, во что Маги заставили тебя верить, но на самом деле это ничто, кроме как тщательная работа пропаганды. История была запутанная и превратилась в легенду, чтобы скрыть правду о реальных событиях и людях.
Я рассматривала эту идею. Сокрытие правды за рассказом было похоже на принцип магических существ. Динь-Динь по версии фей не была ничем больше, чем хорошей пиар-компанией. Далеки от того, чтобы быть вычурными и безобидными, феи были страшными, способными измельчать обычных на кучу клейкого месива в считанные секунды — если они хотели и если Веление не держало бы их в узде. Это была отрезвляющая мысль и я, что магия Ночных Кошмаров была такой редкой.
Я откашлялась.
— Итак, Артур и Мерлин были настоящими людьми?
Мойра опустилась на колени, положив руки на край кровати.
— Нет. Те вымышленные персонажи основаны на реальных людях.
Я посмотрела ей в глаза, просматривая в уме все фильмы и книги о короле Артуре. Этот миф повлиял на все, даже на кампус, отображенный в статуях и в произведениях искусства.
— Тогда история правдива? — спросила я.
Мойра отмахнулась от вопроса.
— Для этого нет времени. Важно, чтобы ты знала, что меч является источником питания для Веления.
Я сглотнула, дрожь страха волной прошлась через меня. Источник питания магического заклинания, по сути, заклинание в себе, его сердце.
— Ты хочешь сказать, что убийца пытается сломить Веление?
Внезапно стало трудно дышать, как будто кто-то ударил меня в грудь.
— Или это, или он пытается получить контроль над ним. Меч, вот что делает Веление возможным. Тот, кто контролирует меч, управляет Велением. Власть, которую они могут использовать над всем и всеми. Впрочем, они выбирают.
Я подумала о Розмари, лежащей мертвой на кладбище, ее теле, изувеченным и в синяках, и о мистере Анкиле, его теле, развалившемся горячим мясом. Не было сомнений, что убийца причинит еще больше зла.
Мама стояла с торжествующим видом в глазах.
— Итак, теперь ты поняла опасность, держись подальше от нее.
Я открыла рот, чтобы поспорить, но Мойра обернулась на звук вошедшего в комнату. В глазах дежурной медсестры было удивление, но прежде чем она успела среагировать, моя мама вытянула руку и сказала:
— Амнес-сомни.
Лицо медсестры стало
— Что ты делаешь? — спросила я.
Мойра повернулась и указала рукой на меня. Я снова уснула, прежде чем она закончила произносить заклинание.
Когда я проснулась в следующий раз, я почувствовала теплый свет на моем лице. Меньше чем за один удар сердца все подробности предыдущей ночи прибежали в мою голову.
Мистер Анкил.
Умер.
Еще одна победа. Еще одна смерть, которую не смогли предсказать бесполезные сонные пророки.
И убийца, решивший покорить Веление.
Я услышала звук переворачиваемой бумаги и открыла глаза, смотря на источник. Когда я увидела Элая, сидящего в кресле рядом со мной с журналом в руках, я снова их закрыла. Я старалась оставаться совершенно неподвижной, желая остаться бессознательной. Я не была готова ни с кем встречаться и больше всего с ним.
— Ты можешь перестать притворяться, — сказал Элай. — Я могу видеть твои глаза, движущиеся за веком.
Я посмотрела на него.
— Это не называется Быстрое Глазное Движение, вообще нет.
Он улыбнулся.
— Ты должна чувствовать себя лучше, если ты уже дерзишь.
Я не чувствовала себя лучше, даже хуже вообще-то, но я ничего не сказала, любой ценой надеясь избежать темы о самочувствии.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я. Он был снова одет в обычную одежду, но не выглядел так, будто много спал.
Элай отложил журнал на стол между креслом и больничной кроватью.
— Хотел убедиться, что ты в порядке.
Я удивленно моргнула, пораженная искренностью его слов. Впервые он не выглядел угрожающим или опасным. Вместо этого он выглядел так, как я чувствовала себя — напуганным, обессиленным и с чувством вины.
Я села и потянулась, понимая слишком поздно, что я была без бюстгальтера под лазаретным халатом. Я обернула мою грудь руками и огляделась по сторонам, надеясь, что он не заметил моего румянца.
— Я чувствую себя немного лучше. Но что произошло?
Элай поморщился.
— Не много. Они не поймали убийцу или еще что-нибудь.
Я сглотнула, борясь с желанием притвориться больной. Мое горло болело, желудок пуст. Конечно, они не нашли его. Кто-то достаточно сильный и сумасшедший, чтобы пойти против заклинания Веления, не собирался быть пойманным так легко.
— Пол был здесь? — спросила я, ища легкую тему.
— Он был здесь, но его дядя пришел и заставил его уйти. — Элай посмотрел на дверь. — Скоро вернется Селена. Он ушла немного попить.