Расследователь. Предложение крымского премьера
Шрифт:
– Сосиски, - говорил Родя.
– Сосиски - это что? Тьфу эти сосиски, вот что... Я, когда на Диксоне служил, оленьими языками питался. Погранцы с вертолета набьют оленей...
– Как они набьют оленей?
– поинтересовался Коля.
Родя шуровал у плиты, Обнорский и Повзло сидели за кухонным столом. Посреди стола стояла запотевшая бутылка "Немировской" и три стопки. Выпить предложил Андрей. Он видел, как сильно напряжены мужики испытывал некоторую неловкость за свое озорство (пошутил, блин, серый волк!) и предложил выпить...
– Есть?
– спросил он.
Ясное
– Да как? Обыкновенно. Поднимают вертушку, находят стадо ...а стада там - тысячи голов... находят стадо и-из автоматов! А потом вырезают только языки да печень.
– А остальное мясо?
– спросил Коля.
– Остальное куда?
– Остальное песцы сожрут, - ответил Родя.
– Но языки оленьи, доложу я вам, - чудо. Вкуснотища. На всю жизнь запомнил.
– Сволочи вы, - сказал Коля.
– Из-за языка оленя убить!
– Сволочи,- согласился Родя.- Но языки очень хороши. Это вам не сосиски.
Обнорский сидел, курил, улыбался. Они уже выпили по первой, и было видно, что напряжение ребят несколько отпустило, и они заговорили. И все же было Андрею очень тревожно. Он видел, что мужики здорово не в себе. Можно сказать: напуганы... Что же тут происходит? Мужики-то не трусы, не истерички...
– Готово, - сказал Родион, снимая сковородку с плиты.
Коля разлил водку по стопкам. Выпили под старинный воровской тост: "за дела и удачу", взялись за яичницу.
– Ну так что тут у вас происходит?
– спросил Обнорский, когда расправился со своей порцией.
Повзло и Каширин переглянулись. Андрей щелкнул зажигалкой, закурил, посмотрел в окно. За окном шел дождь, блестела мокрая крыша соседнего дома, покрытая тарелками спутниковых антенн.
– Понимаешь ли, Андрюха, - сказал Коля и кашлянул.
– Конечно, все это может показаться смешным... Сантехники, гаишники... странные звонки...
– Странные звонки?
– спросил Андрей.
– Да, Андрюха, именно так - звонят и молчат. Дешево, конечно, но на нервы действует, - ответил Коля.
– А самый интересный звоночек был вчера. Позвонил мужчина и сказал, что в почтовом ящике лежит нечто для нас очень интересное.
– Он представился?
– Нет, - сказал Каширин, - он, разумеется, не представился.
– Что дальше?
– спросил Андрей.
– Мы спустились вниз. В почтовом ящике лежал конверт.
– Вы его взяли?
– быстро спросил Обнорский4
– Мы на него посмотрели.
– Но не взяли?
– Ты нас за дураков держишь?
– спросил Повзло.
Андрей тяжело задумался...
Вспомнил предложение "афганца" Сергея взять ксерокопии любых документов из досье Отца. Неужели Серега подставной? Да нет, не может быть. Во-первых, его рекомендовал премьер. Во-вторых, Обнорского, будь Сергей провокатором, взяли бы с документами прямо в гостинице. Но его не взяли...
– Где сейчас этот конверт?
– спросил Андрей.
– К утру его в ящике уже не было, - ответил Каширин.
– На конверте был адрес? Ваши фамилии?
– Ничего не было, Андрюха. Простой белый конверт. Без адреса, без марок. Довольно толстый. А лежать в нем могло все, что угодно -
– Больше этот человек не звонил?
– Нет.
По кухне плыла волна сигаретного дыма. Мрачно молчали три задумавшихся мужика... Теперь, после истории с конвертом в почтовом ящике, Обнорскому стали понятны опасения коллег. Вполне возможно, что если бы мужики взяли конверт, то сидели бы сейчас на нарах СИЗО, а пресса раздувала скандал про русских шпионов под журналистским прикрытием. Окажись ребята менее опытны и осторожны... Возьми они этот чертов конверт...
Андрей разлил водку, сказал:
– Молодцы.
Выпили не чокаясь. Каширин закусил маринованным огурчиком, сказал:
– Теперь нас трое. Думаю, что одному необходимо постоянно находиться в квартире.
– Почему?
– спросил Коля.
– Потому что подбросить какую-нибудь бяку могут и в квартиру. В наше отсутствие.
– Могут и в машину, - сказал Обнорский, - могут и в карман опустить незаметно...
– А что делать?
– спросил Коля.
Андрей пожал плечами.
– Соблюдать осторожность в доступных нам пределах... Видимо, их возможности тоже не особенно широки. Иначе бы нас уже подставили по-крупному. Но варежку разевать все равно нельзя. Пока нас просто пугают, предупреждают: ребятки, ваше расследование нежелательно. Но могут перейти к активным действиям. И вот тогда...
– Андрей замолчал, посмотрел на Николая с Родионом очень серьезно.
– Вот тогда может прийти настоящий серый волчара с головой Горделадзе под мышкой. В общем, так, мужики: риск в нашем деле есть. И немалый. Запросто могут подкинуть и наркоту, и шпионские микропленки... Или - хуже того - сделать "насильником". Неволить вас я не могу. Если чувствуете, что не готовы к таким поворотам событий, можете выходить из игры, возвращаться в Питер. Никаких претензий у меня к вам не будет...
– - Ты что, Андрюха?
– сказал Повзло.
– Ты что несешь? Мы первый год друг друга знаем?
– Не первый, но...
– Извини, Шеф. Извини, но я уже влез в это дело с головой.
– А я, - сказал Каширин, - влез с ногами и делать ноги не собираюсь.
– Давайте не будем горячиться, - сказал Обнорский.
– Дело действительно серьезное. Против нас сейчас играют те самые люди, которые причастны к убийству Горделадзе... Это хладнокровные и умные люди. Я не хочу сказать, что с нами могут поступить так же, как с Георгием. Это, пожалуй, перебор. Но пришить дело могут. А украинские зоны ничем не лучше русских... Гарантировать вам безопасность я не могу, мужики.
– А наш заказчик?
– сказал Коля.
– Наш заказчик, - ответил Андрей, - весьма влиятельный человек. Влиятельный, но не всесильный... Поэтому я предлагаю вам подумать до утра. Утро, как, говорится, вечера мудренее.
– И думать нечего, - сказал Повзло. Обнорский посмотрел на часы.
– Я сейчас, - сказал он, - уйду... в одно место...
– Привет передавай, - вставил Коля.
– Передам... Так вот, я сейчас уйду. Приду завтра в десять. Проведем оперативку. О'кей?
– О'кей.