Расстояние в один вечер
Шрифт:
Многие приемы кунг-фу, айкидо, самбо, да-цзе-шу и тайдзюцу вошли в фонд возрождаемого русбоя органичными составляющими, ничуть не ломая его схем и базовых тактик, как бы подчеркивая то общее, что было когда-то разработано и внедрено предками. Были в арсенале русбоя и приемы смертельного касания диммак, и удары по «точкам смерти» на теле человека[5], и восемь ударов шаолиньских школ, позволявшие остановить противника сильной болью, но не причинявшие существенного вреда здоровью: удары в брови, переносицу, ногой в голень, в грудь, в спину между лопатками и так далее.
Роман тоже знал эти удары, хотя применить пытался в основном смертельные, приводящие к серьезным
— Боевое искусство должно применяться только там, где требуется, и ровно столько, сколько необходимо для решения конкретной задачи. Я мог сломать вам ключицу или выбить зубы, но не стал этого делать, потому что не демонстрировал свои возможности, а отстаивал честь школы. Это разные вещи. Вы поняли?
— Вам просто повезло… — буркнул Роман, в глазах которого горело желание отомстить победителю, но он уже проиграл и понимал это, а вдобавок боялся боли. Губа у него уже вспухла и полиловела.
— Возможно, — согласился Антон, оставаясь спокойным. — Тем не менее вам придется выполнять мои требования. В противном случае будете заниматься у другого инструктора. Договорились?
Остальные члены группы оживились, задвигались, с уважением поглядывая на своего учителя, подтвердившего свое реноме и марку школы, а самый веселый из них, капитан Юра Шохов, хлопнул Романа по плечу и со смехом произнес:
— Не удалось нашему теляти волка съесть, как говорят братья-хохлы.
Этот инцидент произошел во вторник двадцать первого сентября, а уже в четверг двадцать третьего группу забросили в Таджикистан. Причем вместе с ней взяли и Антона, что оказалось для него полнейшей неожиданностью: обычно инструкторов его класса на задания не посылали, они приносили больше пользы, работая в учебке.
Группу высадили из вертолетов над обрывом Кунгурского ущелья днем, совершенно не скрываясь от чужих и своих собственных наблюдателей, потому что по официальным данным это был отряд русских военных строителей, который должен был построить военный городок на границе Таджикистана с Афганистаном для контингента миротворческих сил. Всего в ущелье выгрузилось двадцать пять человек, но из них лишь четырнадцать были строителями, остальные входили в разведдиверсионную дружину под командованием подполковника Мамедова, уроженца здешних мест.
Оружия по понятным причинам с собой не брали, оружие и экипировка для выполнения задания должны были подойти позже в заранее подготовленное место, откуда отряд собирался начать рейд в горы, к месту расположения лагеря боевиков Сулеймана.
Что случилось потом, спустя несколько часов после выгрузки, Антон так и не понял. То ли плохо сработала группа наблюдения и подготовки, пропустив к лагерю «строителей» таджикских боевиков, то ли произошла прямая утечка информации (о готовящемся захвате знали высокопоставленные лица в Душанбе и в Москве), то ли изменилась обстановка и группу решили сдать или подставить, чтобы скомпрометировать командование российского ГРУ. Факт оставался фактом:
Антон, с руками на затылке, как и другие разведчики, стоял крайним в группе, возле нагромождения камней, за которым начинался крутой склон горы. Сзади обрывался в пропасть край ущелья, слева на каменистой площадке, где еще до прибытия строителей стояли две кибитки скотоводов, лежала груда строительного снаряжения, контейнеры, бочки, доски, а за площадкой, к которой вела узкая каменистая дорога, стояли три джипа и БТР боевиков. Сами они по-хозяйски разбирали вещи прибывших, копались в контейнерах, ржали, расхаживали по площадке со вскинутыми к плечам дулом вверх автоматами и на пленников не глядели.
Группу охраняли трое бородачей, лениво жующих жвачку, но лишь один из них держал разведчиков под прицелом автомата, двое других носили оружие на ремне за плечами. Антон поймал косой взгляд Юры Шохова и понял, что тот готов действовать. Надо было отвлечь бородачей и начать атаку, прежде чем вожак банды не примет решение списать строителей в расход или же взять в плен заложниками, что было не намного лучше.
Юра Шохов осторожно переместился подальше от Антона, по пути перемигнувшись с Мамедовым и двумя другими членами группы захвата — Сашей Морданем и Костей Божичко. Но подходящего момента все не было, боевик с автоматом не спускал с пленников глаз, лишь изредка поглядывая на своих собратьев за спиной, а отвлечь его было нечем. И в это время появился командир боевиков в сопровождении трех телохранителей, бородатый, как и они, с зеленой лентой через лоб, вооруженный новейшим крупнокалиберным пистолетом-пулеметом «ингрем» американского производства, одетый в пятнистый комбинезон десантника. На плече у него красовался погон с золотыми кистями и одной огромной звездой, что наверное должно было обозначать звание — не то генерал, не то маршал. Это и был тот самый Сулейман, не признающий ни официальной власти, ни вооруженной оппозиции, ни бога, ни черта. Человек, объявивший джихад всем, кто хотел мира этой многострадальной земле. Именно его и надо было захватить группе Мамедова. Фортуна словно смеялась над разведчиками, повернув их судьбу на сто восемьдесят градусов.
— Эй, развэдка, выходы впэрод, — сказал он с акцентом, оглядывая пленников нехорошим прицеливающимся взглядом. — Эсли нэ выдэш, расстрэляю всэх.
Солдаты-строители, не знавшие о принадлежности своих коллег к секретным спецподразделениям, начали недоуменно переглядываться, не понимая, чего от них хотят, разведчики же молчали, еще и еще раз прикидывая свои возможности и матерясь про себя в бессильной ярости.
— В паследний раз гаварю. — Сулейман поднял пистолет-пулемет. — Я всо про вас знаю, кто и зачэм вас суда послал. Выходи па аднаму.
Антон понял, что если не начать сейчас, через мгновение будет поздно, их всех положат автоматными очередями, а против очереди в упор не поможет никакая школа рукопашного боя. Он сделал шаг к бородачу слева, преданно глядящему на своего командира, но в это время вперед выскочил Роман.
— Я скажу, только не убивайте! Здесь только одиннадцать человек — спецгруппа десанта, остальные — «нагрузка», лохи из стройбата, за них хорошего выкупа не дадут… — Роман говорил торопливо, слова наскакивали одно на другое, застревали в горле, руки парня тряслись, и было видно, что он не играет, а действительно готов предать товарищей из страха за жизнь.