Расстрелянный парламент
Шрифт:
М: Если вы нам спать не дадите, мы перережем всех; начиная от чечни, закончим Руцким. Понятно?
БД: (женский голос). Но пару часов надо все-таки поспать.
М: с тобой спать.
БД: Ну ты нахал.
БД: Уже ночь началась, давайте поспим, а завтра все обсудим. Все мы российские, все мы смертные. Чего мы между собой делим?
М: А что ваш усатый таракан молчит? Что он язык в ж… засунул себе? Струсил, что ли, генерал наш? И где ваш лысый Макашов с бронежилетом?
БД: Тараканы тараканами, но можно обойтись и без этого.
М: Он сухари сушит.
М:
М: Спать будем после победы над «Белым домом».
М: Вы там спите, а мы обсуждаем, что делать с узурпаторами Руцким и Хасбулатовым.
М: Мы их перевешаем на флагштоках, на каждом столбу.
М: Хорош болтать. Когда штурм будет?
М: Скоро будет, скоро, ребята.
М: Руки чешутся.
М: Не говори, поскорее бы.
М: Руцкого – к рации! БД: Что ты хотел?
М: Спросить. За сколько душманам продался, козел вонючий?
БД: Ты-то видел этих душманов, мальчишка?
М: Сам щенок.
БД: Ничего, еще увидишь.
М: Мужики, в «Белом доме» живых не брать.
БД: Кстати, мы ваших отпустили, таких же, как ты.
М: Ну а мы вас живьем брать не будем, скоты.
М: Мужики, давайте прекратим этот базар.
М: А ты телевизор сегодня смотрел?
БД: Что там, жидо-масонская мафия?
…БД: Ребята, вы прямо, как фашисты, рассуждаете.
Переговоры милиции и защитников Белого дома записаны на магнитофонную ленту. Они свидетельствуют не только об агрессивности, жестокости, но и об убогом лексиконе. Этот язык «зэков» оставляет грустное впечатление – он пришел из прошлого, существует сейчас и будет в будущем.
До цивилизованных, культурных отношений нам еще далеко.
Человек поедает человека.
И убивает даже словом.
Оцепление вокруг Дома Советов в последние дни то и дело меняется. Из Курска прибыли сотрудники школы милиции. К 6 БТРам в оцеплении добавились две боевые машины пехоты.
Растет число избитых, раненых, арестованных.
В районе Белого дома численность милиции и внутренних войск достигает 10 тысяч человек.
Войска прибывали… Даже силы ГАИ были брошены на блокирование.
К 3 октября в Москве ельцинистами было сосредоточено более 50 тысяч вооруженных людей. Зачем? Конечно, путчистами двигал страх, а вдруг госпереворот не удастся, а вдруг защитники Конституции не поддадутся на провокацию… Тогда придется нести ответственность. Нет, лучше кровь…
3 октября омоновцы из гостиницы «Мир» открыли стрельбу, убили демонстрантов… Народ штурмом взял гостиницу и мэрию.
Это было начало большой провокации.
Офицеры спецподразделения «Вымпел» отказались идти на штурм парламента, убивать защитников Конституции… 4 октября они просидели в автобусах близ американского посольства.
Наши ребята сразу сказали: «Вымпел» распустят, уничтожат.
Другая
Вскоре, как и предполагалось, «вымпеловцы» были уволены.
Честные и мужественные поступки у ельцинистов безнаказанно не остаются.
Церковь в доме советов
Утром вокруг Белого дома проходил крестный ход. Он был немногочисленным, как на сельском приходе. Рядом с молодым священником, крепко державшим православный крест, шли рослые казаки, поодаль торжественно несли иконы и хоругви молодые ребята, немного отстав от них, брели старики и представители монархистов.
Каждый раз я подолгу наблюдал за крестным ходом с девятнадцатого этажа, из окна своего кабинета. Просыпался на сдвинутых стульях, разгонял физзарядкой холод в теле и подсаживался к огромному окну… «Бог с нами! Правда на нашей стороне!» – говорил я себе. Говорил так не потому, что видел труженика-священника, а потому, что был таков душевный настрой.
Крестный ход все чаще напоминал мне события 1991 года. Тогда вокруг осажденного Белого дома тоже ходили священники в черных одеяниях. Кажется, и крест у них был, только не православный. Бородатые. В больших черных шляпах. Веяло от них чем-то холодным… Это потом я узнал их, когда эти ходоки-священники появились в библиотеке имени Ленина и стали избивать библиотекарей, мазать калом стены… То были хасиды, исповедующие иудаизм. Вскоре после баррикад они потребуют у тех, кому они покровительствовали и служили, – библиотеку Шнеерсона, часть фондов редких книг из Румянцевской библиотеки (ныне «Ленинки»), Депутатам удастся отстоять национальное достояние.
У нынешних защитников Дома Советов и Конституции свой Бог, православные священники, которым ничего не надо от депутатов – был бы мир на русской земле. Когда я в свободную минуту подошел в крестному ходу, то почувствовал это с особой силой. От православных исходили умиротворение, спокойствие, искренняя забота о мире.
После недельной осады Белого дома мне удалось подземным ходом вместе с друзьями выйти на волю, сходить в гостиницу помыться, сменить белье. Удалось заглянуть в церковь возле дома Телишева, поставить свечу Николе-заступнику. Я помолился, попросил у Николы-чудотворца, которого всегда почитал за своего покровителя и заступника, чтобы он помог защитникам Конституции, поддержал их.
Когда я вернулся в Белый дом, молодой священник с казаками обходил баррикады.
Вода в Белом доме отключена была до шестого этажа – дальше Лужков не рискнул пока отключать воду, ибо весь район остался бы без воды.
Спустившись помыться, я застал в комнате депутата Алексея Злобина. Отец Злобин был настоятелем церкви Рождества Богородицы в старинном тверском селе Городня. Он остался с нами защищать Конституцию. Разногласие с Президентом он видел в одном – в методах проведения реформы.