Рассвет и закат
Шрифт:
Она и за бабушку с дедом свечек-то не ставит. Ни к чему.
Они всю жизнь атеистами прожили, в Советской стране, они такими и остались. Да и сомневалась Ирина, что эти обряды кому-то важны...
Вера - да. Не в Христа, просто в Бога, который есть любовь. А обряды....
Пфффф!
Да пять тысяч лет назад христианства и в помине не было, все язычниками бегали и особо не комплексовали. И что?
Теперь всех в ад? Оптом?
Извините. Недоработка.
Незнание закона не освобождает от ответственности.
Нет его?
Тогда простите, как-то нечестно получается.
Впрочем, это уже религиозные заморочки, в которых Ирина, откровенно говоря, не была сильна. А зачем? У нее своя работа, свои дела, свои заботы.
При чем тут христианство. Что, если она все Евангелия наизусть выучит, в подъездах меньше гадить станут? Так, к примеру.
Ой, вряд ли.
Отношение ее к гаденышам изменится?
Тоже нет.
Вон, недавно поймали такого гадящего. Со всем милосердием набили морду и отпустили. Спустили с лестницы.
Так что вы думаете?
Побежал жалобу в участок писать.
Сеня, а именно он в тот день сидел на дежурстве, ее принял честь по чести. А потом обошел жителей подъезда.
Грамотные попались жители, сообразительные.
Все, как один, говорили - я его спустил с лестницы. Даже восьмидесятилетняя бабка. Даже шестилетний пацан.
Сеня поржал, вспоминая историю, и закрыл дело. А что тут можно изобрести?
Ничего. Только вспомнить классику и порадоваться за образованность населения.
– Заявление подали?
– Иришка, ты знаешь, как у нас иногда к людям относятся, - покачал головой оборотень.
– Не знаю.
– Сказали, что девчонка молодая, симпатичная... натрахается - прибежит.
Ирина пожала плечами.
С точки зрения Кирилла - и любящего отца это жуткое хамство. А с точки зрения профессионала?
Да во всем мире так, чего кричать про злобную полицию а-ля рюсс?
Во всем мире, если человек взрослый, дееспособный, имеет паспорт и ему уже есть восемнадцать - считают, что раньше трех дней никаких заявлений. А потом - только при отсутствии любых оповещений. Телефонных звонков, писем...
Уж три-то дня человек может о себе позаботиться?
И не только о себе. А еще... Какой процент 'пропавших' потом обнаруживается по чужим постелям?
Ирина сразу могла сказать - половина точно.
Недавно жена прибегала с воплем: муж пропал. Ага, Иван Петрович заявление не принял именно с такими словами. Расспросил, когда муж пропал, прикинул что-то. Еще несколько раз отбился от супруги, жаждущей подать заявление. Потом, примерно через неделю, прихватил Ирину и двинул по одному адресу.
М-да. Таких жирных тараканов, как там, Ирина никогда не видела. Наверное, даже мадагаскарцы смотрелись мельче
Там-то и нашелся 'супруг'. В нирване и отключке.
Иван Петрович молча погрузил его в машину, привез в отделение и дал Ирине разъяснения.
– Мужик в штопор срывается раз в год. Поквасит пару недель - и как новенький. Отдых у него такой, понимаешь?
Ирина понимала. И это только один из случаев. На своей территории участковый знает всех таких
'вштопоренных'. И кто, и когда, и куда...
Иван Петрович просто дал бедолаге отдохнуть от 'большого семейного счастья'. Реально большого, супруга там за сто кило перевалила.
И это не единственный случай. Не первый, не последний...
Это Ирина и высказала оборотню.
Кирилл подумал, почесал нос - и вздохнул.
– Маргарита не из таких. Она очень домашняя девочка.
– Не аргумент, - отозвалась Ирина.
– Ладно, заявление пока не приняли. Примут, пойдет в работу.
– А если для девочки будет поздно?
Ирина помотала головой.
– Пока она жива и прекрасно себя чувствует, нет?
– Самочувствие ты тоже ощутила?
Ирина хмыкнула.
– Поверь, если бы ее пытали, если бы ей было больно, я бы почуяла. А я ничего не чувствую. Что бы с ней не происходило, ее это устраивает. Или хотя бы не пугает.
– Ириш, а ты можешь позвонить, чтобы у нас приняли заявление?
– Это ведь не на моей территории?
– Нет.
– Тогда не могу. Да и восемнадцать ей уже есть, хоть генерал позвони - по закону ее могут начать искать только через трое суток. Обратная сторона, знаешь ли. Правозащитники от нас этого требуют. Соблюдения законности.
– Твой начальник?
– Кирилл, а почему он должен это делать?
Оборотень задумался на пару минут, а потом уверенно выдал:
– На минутку, это и его работа тоже, разве нет?
– У него свой участок. За весь город он не отвечает. И откажут ему,, как и мне. Или вовсе уж просто - он мне сам и откажет.
– Ириш, ну поставь себя на место ее отца. Человек нервничает, переживает...
– А мать?
Кирилл осекся.
– Она... Анастасия Михайловна женщина очень тихая, воцерквленная....
– Или отлично знает, куда подевалось ее чадушко, - отбила мяч Ирина.
– Ты думаешь?
Ирина закатила глаза.
– Кирилл, да я практически уверена. Сам подумай, девчонке восемнадцать лет. И при этом - не вести дневник? Ни с кем не делиться? Не доверять своих тайн хоть кому? Она кто - штандартенфюрер Штирлиц? Чтобы так себя вести? Расспросите мать, расспросите братьев-сестер, расспросите подруг. Наверняка кто-то да знает, что там с вашей Риточкой. Чего сразу волну гнать?