Рассвет костяной волшебницы
Шрифт:
– Осторожнее, мальчик. Здесь болтливые долго не живут.
Я продолжаю улыбаться, пока он не уходит дальше. А как только стражник скрывается из вида, выдыхаю и провожу руками по волосам. Надо выбираться отсюда. Мне не освободить Аилессу, пока я заперт здесь.
Снаружи гремит гром. Я залезаю на каменную скамью в дальней части камеры, чтобы дотянуться до маленького зарешеченного окна под самым потолком. Через него проникает немного света перед самым закатом – но не то чтобы света было много. К тому же сегодня не стихает буря.
Я дергаю за прутья, пытаясь вырвать решетку. Она
– Бастьен?
Мои мышцы напрягаются. Этот голос. Аилесса. Я задерживаю дыхание и оборачиваюсь. Она стоит в полутора метрах от решетки. Ее каштановые волосы в свете факелов приобрели красноватый оттенок. А нежная кремовая кожа излучает сияние, отчего кажется практически совершенной. Я соскучился по ее веснушкам и естественному розовому румянцу, правда, сейчас все ее лицо покрыто пудрой. Но это неважно. Даже так она выглядит красивее, чем в моих воспоминаниях. Особенно в зеленом платье, в котором ее плечи остаются открытыми, а золотистый пояс с изумрудами подчеркивает тонкую талию.
Ее янтарные глаза наполняются слезами.
– Ты жив, – выдыхает она. – Как ты?.. – Она сглатывает. – Мама ударила тебя ножом.
– Я в порядке. – Мне с трудом удается выдавить из себя, от осознания, что Аилесса действительно здесь. – Сейчас мне намного лучше.
Она обводит меня взглядом, чтобы убедиться в этом, но затем стискивает челюсти, а ее взгляд становится суровым.
– Тебе не следовало приходить.
– Аилесса…
Напряжение, не дававшее даже пошевелиться, быстро отпускает. И во мне нарастает желание обнять ее. Я спрыгиваю со скамьи и бросаюсь к решетке. Аилесса передвигается медленно и слегка пошатывается. Ее ноздри раздуваются. Она злится, но я не виню ее. Я сам все усложнил.
Когда Аилесса, ковыляя, подходит ближе, свободный рукав на левой руке скользит назад, демонстрируя костыль. Я протягиваю руки, чтобы помочь ей. Но все равно не могу дотянуться до нее, как и на мосту душ, когда она сломала ногу. А я истекал кровью и едва не умер. Поэтому и не мог помешать Казимиру забрать ее.
Аилесса делает еще один неуверенный шаг – и наши пальцы соприкасаются. Я тут же обхватываю их и тяну ее к себе. Она вплотную подходит к прутьям решетки, расстояния между которыми достаточно, чтобы наши губы встретились. Костыль выпадает из рук Аилессы. А она так крепко хватается за мои руки, что впивается ногтями в кожу. Не разрывая поцелуя, я обхватываю ее лицо. И смахиваю слезы со щеки. Проклятые прутья. Они мешают нам стать еще ближе друг к другу.
– Как ты сюда попала? – выдыхаю я, отстранившись от ее губ на пару секунд, чтобы произнести эти слова. – Тебе следует быть осторожнее. Стражник… вернется в любой момент.
– Он занят. – Аилесса углубляет поцелуй. – В темницы есть еще один вход. И я видела, как Софи направлялась к нему.
– Что за Софи?
– Служанка.
Я пытаюсь придумать, что сказать еще, но мысли разбегаются в стороны. Аилесса пахнет просто потрясающе. Свежая земля, полевые цветы – от нее исходит пьянящий аромат
– Аилесса… – бормочу я.
– Ммм?
По коже расползается дрожь, когда я чувствую прикосновение ее пальцев под рубашкой.
– У тебя есть что-нибудь… острое?
– Острое? – Ее смех звучит хрипло и счастливо.
– И тонкое… – Я провожу пальцами по гладкой коже ее плеч. – Что-то, чем можно… поковырять… в замке.
Аилесса отстраняется и недоуменно смотрит на меня.
– Хм… ну, думаю, да.
Ее губы припухли и покраснели, а на лице появился румянец. Она медленно проводит рукой по спутанным волосам.
– Мне не верится, что тебя поймали.
– Я сейчас не в самой лучшей форме.
Аилесса протяжно выдыхает.
– Тебе не стоило приходить в замок. Тебя могли убить.
– Неужели ты бы отсиживалась в сторонке, окажись я на твоем месте?
Ее виноватое молчание говорит само за себя.
– Так я и думал.
Сжав губы в усмешке, Аилесса пристально смотрит на меня. А затем вытаскивает из волос декоративный гребень.
– Сможешь вырвать один из зубцов? – передавая его мне, спрашивает она.
Я слегка надавливаю на гребень, и он изгибается в моих руках.
– Сомневаюсь, что хватит длины зубьев. Да и золото слишком мягкий металл. Обычно он только застревает в замке. У тебя нет шпилек в волосах?
Увидев, как она качает головой, я пристально осматриваю ее наряд.
– А в лиф вшиты китовые усы?
Она морщится:
– Женщины носят усы китов в одежде?
Я усмехаюсь:
– Тебе ли этому удивляться?
На лице Аилессы расплывается улыбка, но уже через мгновение уголки ее губ опускаются. Она потирает шею.
– Сейчас у меня нет костей благодати.
– Их забрал Казимир? – хмыкаю я. – Меня это не удивляет.
Еще один повод ненавидеть принца. Я верчу гребень в руках.
– Почему он подарил тебе золото?
Аилесса пожимает плечами и опускает глаза.
– Он подарил мне не только его.
У меня все сжимается внутри.
– Любой дар не принесет удовольствия, если у тебя отнимают свободу… но отнимают ли?
– Казимир не ограничивает мою свободу. Я не принимаю его подарки совсем по другой причине.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что Казимир не ограничивает твою свободу? – Низкий раскат грома проносится по темнице. – Он же похитил тебя.
– Нет, Бастьен. Я сама решила остаться здесь.
– А разве ты могла решить иначе со сломанной ногой и без костей благодати?
– Но я бы могла уйти, если бы захотела.
Что-то мне в это не верится.
– Почему ты не хочешь признать, что принц получает все, что хочет… и кого хочет? – Я невольно повышаю голос. – Потому что считает, что имеет на это право.