Рассвет костяной волшебницы
Шрифт:
Скалы озаряются вспышками chazoure. Не обладай я ночным зрением, дарованным мне козодоем, то не смогла бы увидеть цвет светящихся душ. Другие Перевозчицы тоже обладают этой способностью, полученной из костей благодати, принадлежащих им. Поэтому сейчас их тела напряжены, а взгляды устремлены к скалам и пещере на берегу, где появляются души. Первая душа, достигшая моста, окутана цепями. Это Скованный, которого наказали боги за его непростительные грехи. Он настоящий гигант и как минимум на полметра выше меня. А еще двигается очень быстро. Он несется по сухопутному
Элара, помоги мне. Я не готова.
Пернель раскручивает посох, чтобы перекрыть мост шириной чуть больше трех с половиной метров, чтобы задержать Скованного и выиграть для мне время. Но я просто отступаю назад.
Песнь Тируса отдается в позвонках.
Я оглядываюсь и охаю. До Врат воды осталось меньше шага. Я неуверенно шагаю вперед, чтобы оказаться как можно дальше от них. Скованный гигант протискивается мимо Пернель и бросается на меня.
– Выпад, сальто, удар! – кричит она.
И я, не задумываясь, выполняю контратаку, выученную еще в детстве. И это срабатывает. Мне удается обмануть Скованного ложным выпадом, после чего я перепрыгиваю через его голову и, развернувшись, ударяю концом посоха в спину.
Его вполне осязаемое тело устремляется вперед, но Скованный умудряется выпрямиться. Рыча, он поворачивается ко мне лицом. Буквально в мгновение ока. И хватает мой посох, не давая нанести новый удар. Его взгляд цепляется за мое ожерелье с костями благодати. И глаза широко распахиваются. Не знаю, что его привлекло, но это дает мне возможность выдернуть посох из его руки и вновь ударить его в грудь. Скованный тут же падает в шелковистые черные воды Врат.
Я с трудом восстанавливаю дыхание и кивком благодарю Пернель. Она кивает в ответ и устремляется на помощь Дольссе, которая не справляется с встревоженным ребенком. Он из Освобожденных, но напуган загробной жизнью. Другие Перевозчицы подбадривают и уговаривают одних или сражаются с другими. Я же замерла в конце моста, ожидая пока какая-нибудь душа доберется до Врат, сопротивляясь соблазну шагнуть в Подземный мир.
Призыв силен, но вполне преодолим… по крайней мере для меня. А вот Аилессе пришлось с ним побороться, но она, в отличие от меня, всегда искала острых ощущений и шла на поводу у эмоций, а не разума.
«Сабина».
Я хмурюсь. Кто окликнул меня? Женский голос едва перекрывал шум приливных волн и льющегося дождя.
«Сабина».
Этот красивый голос звучал словно музыка.
«Сабина, обернись. Я здесь».
Все внутри сжалось в тугой комок. Это просто невозможно…
Я оборачиваюсь. И смотрю на черную завесу Подземного мира. Я чувствую, как кровь отхлынула от лица. Моя мать… стоит сразу за Вратами из воды.
Одива все так же невозмутима и в то
Но мать не может… не может быть жива.
– Ты умерла.
Мой хриплый голос едва ли громче шепота, но, видимо, она услышала меня, потому что тут же спрашивает:
– Разве я свечусь chazoure?
Я качаю головой. И неистовый стук сердца отражается эхом в небе над головой.
– Но как ты?..
– Где твоя сестра, Сабина?
Я недоуменно моргаю.
– Она… она…
Ребенок-Освобожденный, рыдая, прижимается ко мне. Девчушка выглядит младше Феличе и Лизетт, самых младших представительниц famille. Я оцепенело беру ее за руку и под неотрывным взглядом матери подвожу к Вратам Элары. А как только девчушка вступает на лестницу, не задумываясь возвращаюсь к Вратам Тируса. Словно не управляю своим разумом и телом. Мне все еще не верится в реальность происходящего, но это так. Ведь мне подобное бы даже в голову не пришло.
– Я застряла здесь, Сабина. – Одива протягивает руку к Вратам из воды. – И чтобы освободиться, мне нужна старшая дочь. Где она?
– Аилесса не… – Я сжимаю губы.
Мне не следует разговаривать с ней. Я отступаю на шаг и оглядываюсь по сторонам в поисках Пернель. Она подскажет, как поступить. Но самая молодая из старейшин сражается с двумя Скованными. Да и остальным Перевозчицам не до меня. Все их внимание сосредоточено на душах.
– Почему роль matrone сегодня исполняет не Аилесса?
Одива пристально посмотрела на конец моста, где я стояла. Песня сирены Тируса все еще звучала из Врат, и ее темное очарование развязало мне язык.
– Ее amoure оказался принц Южной Галлы. А его отец, король, при смерти, так что… скоро Аилесса станет королевой. – Ради защиты Аилессы я готова морочить голову матери, хотя сделаю все, чтобы помешать Казимиру добиться своего. – Она считает золотую корону привлекательнее места matrone, – не удержавшись, добавляю я, чтобы посильнее разозлить Одиву, хотя прекрасно понимаю, что это не так.
Аилесса всю жизнь готовилась к тому, чтобы стать во главе нашей famille.
Одива склоняет голову с присущей только ей элегантностью.
– А что станет с короной, когда Аилесса убьет своего amoure?
Я пожимаю плечами, стараясь изобразить больше дерзости, чем обладала на самом деле.
– Она все равно останется королевой.
Мать кривит губы:
– Приведи ее ко мне, Сабина. Ей всего-то нужно коснуться моей руки, чтобы Тирус выпустил меня.