Рассвет мертвых
Шрифт:
— Еще как. Дом — это укрытие. Врага, как бы силен он не был, стены задержат. Дверь не впустит гостей, а порог — незнакомцев, — сказал он, намекая на заговоренный камень.
Я ничего не ответила.
— Тебе здесь нравится?
— Да. Симпатичный старый дом. Большие комнаты, но пустые. Почему ты не обставишь мебелью?
— Я не живу в нем, только отдыхаю. За то время, что я отсутствую, местные жители грабили меня. Пусть грабят, эти вещи для меня бесполезны. Но однажды Томила и Стелла сумели поймать воришку и наказали его.
— Его зовут Сильвестр, и он превратился в вампира.
— Может
— Нестор? Чем же?
— Тем, что не присоединился к стае.
— Ему просто не нравится ваша война.
— Ему не нравится быть волком.
— Ну и что? От проклятия нельзя избавиться.
— Это неизвестно. Но в любом случае мы его пощадим. Не смотри на меня так. У меня нет совести, поэтому я выкрал тебя из постели, но есть благородство.
— У вас благородство?! — накинулась я на него. — Вы убиваете людей! Твои психопатки собирались выпить меня!
У Мрака загорелись глаза в темноте. Он прижал меня к стене и не отпускал, несмотря на мое сопротивление.
— Укоряй меня больше! Я чудовище и мне это нравится!
Он схватил меня и вмиг мы оказались в спальне.
— Не сопротивляйся. Чем яростнее ты отталкиваешь, тем сильнее у меня желание усмирить тебя.
Злясь, я укусила его за руку. Он только рассмеялся.
— Что мне делать? Я одержим тобою! Не зря люди любовь называют одержимостью...
Ты сама растревожила мой покой. Я вернулся домой, уставший и голодный. Мирно спал, пока не услышал чужой дух. Он соблазнил меня, вытащил на солнце. Совсем рядом, недалеко от дома, под обрывом я увидел девушку. Она купалась в тонкой рубашке. Воды реки ласкали ее тело, ветер расчесывал волосы. Пока я мечтал дотронуться до ее горячей кожи, она заметила меня. Я поступил неосторожно, но, быть может, хотел этого. Девушка пустилась в бег. У меня внутри разыгралось: догнать, стиснуть в объятиях теплое тело и выпить. Но из-за нее я не заметил волков. Я понял, кому она принадлежала. Вот у кого придется ее отбить.
Дальше выходило интереснее. Оказалось, за девушкой помимо волков присматривает Вальтер. Он страдал, глядя на нее. Его история могла повториться. И что он сделал? Подарил ее волку! Сам решил за нее. Распорядился ее жизнью. Ему даже легче стало.
Но мне было оскорбительно. С белоснежными волосами и синими глазами, она должна была достаться на растерзание собаке. Меня взбесило это. Нужно вмешаться и отобрать у них то, чем они все распоряжались как вещью.
Ничего лучше я не смог придумать, чем посылать тебе сны. Добрые и нежные, чтобы ты узнала о моих чувствах.
— Они пугали меня!
— Только тем, что не знала, кто приходит. Ты позволяла мне войти и вместе мы проводили ночь. Наутро я уходил, словно никогда не появлялся в твоей жизни.
— Я все равно тебя боюсь.
— Разве меня, а не своих чувств? Вальтер как влюбленный мальчишка бегает за тобой. Ты его искушаешь, а соблазнив, убегаешь. А этот пес беспородный? Он ревнует тебя ко всему живому, но ты смеешься над ним. Вместе с тобой над ними смеялся и я. Но подошла моя очередь и теперь мне не до смеха. Не убегай от меня, останься.
— Отпусти меня!
Я не хотела быть его третьей вампиршей и оказаться взаперти.
— Не помогли искренние признания?
—
Он сжал меня еще сильнее.
— Умоляю, не произноси его имя. Ни при мне и никогда больше.
Он жадно коснулся губами моих губ. Я теряла рассудок, но еще помнила, что поддавшись соблазну, навсегда потеряю свободу.
— Хорошо, — ответил он и сделался опять опасным, — предлагаю сделку. Оставь для меня о себе память. Я хочу видеть твой образ каждый день. Обнаженный. После этого я отпущу тебя.
Я была не согласна.
— Для этого нужно огромное зеркало.
— Будет и зеркало, и все остальное.
Черные глаза сверкнули. Он быстро оказался у двери и вышел.
Через час Томила и Стелла принесли зеркало. Второй раз они принесли мольберт и остальные инструменты. Я не представляла, как Вальтер позволил им забрать мои вещи.
— Хочешь, мы останемся?
— Мы можем помочь.
Я попросила их уйти и не мешать мне. Расположившись на полу, я сделала набросок. На листе появилась грустная девушка, прикрывшая интересные места упавшим с кровати одеялом. Капли краски скатывались вниз, размазывая ее образ. Гибкие линии теряли границы. Расплывались розовые губы. Белые волосы воздушной копной скрывали половину лица. Это разве я на картине — порочная соблазнительница? Только кажется невинной душой, на деле затягивает петлю вокруг шеи и тащит за собой.
Я слышала его шаги за дверью. Иногда он тихо стучался, и в этот момент у меня замирало сердце. Я боялась, что он войдет. Но Мрак не входил, он ожидал и удалялся в другие комнаты.
В полночь Томила позвала к столу. Я отказалась. Тогда она принесла поднос с едой в комнату. Сами вампирши расположились рядом с бутылкой и бокалами. Пока они пили, я рассматривала их. Мрак любил красивых женщин. Томила была длинноногой и стройной. Волосы струились по всей спине. Черты лица были мягкими. Стелла же выглядела иначе. Короткие светлые волосы, страстные губы и напряженное лицо. В прошлой жизни она была стервой. Но жизнь вампира лишила девушек характера, оставив от них только холодную и красивую оболочку. Теперь они разговаривали и вели себя одинаково.
Я дотронулась до ноги Стеллы. Она потеплела после выпитого вина. Стелла наблюдала за мной.
— Тебе не холодно? — спросила я.
— Сейчас нет. Но если я выпью тебя, мне станет еще теплее.
— Нет, не надо.
Вампирша улыбнулась. Я гладила ее ногу, наблюдая за реакцией. Стелла получала удовольствие, закрыв глаза.
— Завели бы себе человека. Он мог бы вас согреть.
— Мы пробовали, — ответила Томила. — Но мы выпили его. Пришлось избавиться от тела.
— Мы выкинули его из окна, а он встал и ушел.
Когда я поела, то захотела спать. Я залезла в постель. Вампирши потушили свет и легли в ногах.
— Вы собираетесь спать?
— Нам велено охранять тебя.
Избавиться от них не получалось. В их компании я провела три дня. Иногда они покидали комнату, чтобы сходить за бутылкой. Все свои дела они делали вместе. Ни одна из них ни на минуту не оставляла вторую. Они постоянно искали друг друга взглядом. Если Томила находилась в одной комнате, а Стелла в другой, они обе чувствовали неуверенность и быстро сходились.