Рассвет мертвых
Шрифт:
— И ты пойдешь со мной?
— Сначала ответь. Тебя интересует Нестор. Он знает, что у него есть шанс избавиться от проклятия. Зачем это тебе?
— Если пойдешь со мной на вечер, ты узнаешь все.
— Я хочу узнать сейчас.
— Пошли со мной на этот вечер. Ты узнаешь больше, чем положено.
— И куда сбежали все оборотни из деревни?
— Это тоже.
Мрак открыл дверь своей машины.
— Я только бабушку предупрежу.
— Она уже знает, что ты уехала.
Я села, и мы поехали к его дому. Как только я вошла Томила и Стелла взяли меня в свои руки. Вампирши переодели меня в темно-синее платье, нанесли
— Как королева, — шептала она.
Я стояла перед зеркалом. Вампирши приводили платье в порядок, а я смотрела на себя и не могла оторвать взгляд. Томиле удалось заплести волосы и скрепить их на макушке. Последним украшением стала большая заколка с драгоценными камнями. Из обычной девчонки я превратилась в принцессу-золушку. На один вечер. Но благодаря этому вечеру я узнала, что могу быть красивой.
Стелла стянула с руки кольцо, подаренное Вальтером, и спрятала в складках своего платья. Я просила вернуть мою вещь, но она делала вид, что не слышит. Когда в дверях появился Мрак, вампирши ушли. Он подошел ко мне сзади, и я увидела его в зеркале. Сегодня он выглядел еще лучше. На нем был строгий деловой костюм темного цвета из плотной ткани. Из-за белоснежной сорочки его кожа не казалось настолько бледной. Она приобрела мягкий цвет, почти живой. Сам он мало походил на мертвеца.
— Прекрасно они потрудились над тобой.
Я закружилась вокруг себя. Подол платья взмыл и опять упал к ногам.
— Ты дикарка, моя драгоценная. Выпрями спину, расправь плечи. Подними подбородок и смотри вперед. Дари мимо проходящим надменный взгляд. Они приветствуют тебя, ты в ответ слегка наклони голову. При виде тебя мужчина должен трепетать, а женщина бояться. Или завидовать. Но никогда не будь с ними наравне. Быть равными с остальными, значит, мириться с ними. От таких знакомцев только натерпишься лицемерия, ханжества и предательства. Можно терпеть комплимент, но не злословия глупых людей.
Мрак смотрел на меня, а я на него в зеркале. Он положил руки мне на талию. Я придвинулась к нему.
— Ни с кем не разговаривай. Ни к кому не подходи. Если к тебе кто-то приблизился, немедленно уходи. Ты меня слышишь?
Мрак говорил теплым голосом. Я млела от его тембра. Слушала каждое слово и запоминала, как они звучали. Он поцеловал меня в шею еще и еще раз. Я хотела закрыть глаза, но увидела в зеркале, как у него выдвигаются клыки.
— Не делай мне больно.
— Только немного. Я должен сделать метку, иначе тебя примут за жертву.
Мрак вонзил клыки, прокусив кожу. Я сжалась всем телом. Укус оказался болезненным. Кожу обожгло болью на краткий миг. Мрак убрал клыки. Он прикоснулся губами к ране, слизывая сочившуюся кровь. Когда она остановилась, он надел мне на плечи меховую накидку и повел за собой.
Я смотрела из окна машины, как мы выезжали из Немой Долины. Мрак прибавил скорость, и мы поехали быстрее, рассекая завалы снега. Затем он сбавил обороты. Мы почти плелись в темноте, где кроме света фар, никакого освещения не было. Вокруг нас был темный враждебный лес. И рядом на сиденье Мрак, то нежный и любимый, то опасный. Как странно было на него смотреть. Он чему-то улыбался, покачивая головой в такт музыке. Я наблюдала за ним и не понимала его улыбки.
— Тебе не холодно?
Я быстро дотронулась до него и убрала руку. Он был теплее, чем Тельман, и кожа оказалась намного
— Мне жарко.
Он врал. Не могло ему быть жарко.
— Ты мне не веришь?
— У меня разве это на лице написано?
— Каждая мысль. Я тебя читаю, словно открытую книгу. Ты не умеешь врать и раскрываешь свои мысли, какие они есть. В тебе много ребячества и, признаться, я без ума от этого. Ты искренна в чувствах как ребенок. Но играешь в игры. Думаю, это не плохо. С новым временем, мне казалось, молодые люди сильно изменились. Сколько появилось в них спеси, снобизма и цинизма. С годами человек набирается мудрости. Но человечество достигло пика развития и начало неизбежно деградировать. Ты думаешь, к чему я завел этот разговор? К тому, что не терплю фальши.
Я посмотрела на него. Место добродушной улыбки заняла злорадная, почти дьявольская. Мне не нравилось зло, сидящее внутри него.
— Порой ты делаешь такое обеспокоенное лицо, что мое сердце не выдерживает. Разрывается в тоске на мелкие кусочки. Раньше я мог только наблюдать за этим, но сегодня могу исправить. Что тебя беспокоит?
— Твое мертвое сердце. Оно не может испытывать хоть что-то.
Мрак засмеялся громко и раскатисто, заполняя собой всю машину.
— Кто тебе сказал про мое черствое сердце? Вальтер, Истомина? Другие могли так сказать только потому, что подхватили их слова. Мне нравится твоя откровенность, но нельзя так безответственно доверять людям. Вальтер романтик и большой мечтатель. Истомина — женщина. А женщина — это совокупность всех страшных грехов.
— Твои оскорбления напрямую относятся ко мне. Я тоже женщина.
— Ты сейчас не женщина, моя девочка. Однажды ты повзрослеешь и поймешь, что стала завистливой, неудовлетворенной, стареющей язвой. У всех женщин скверный характер. В них вселяется дьявол и беснуется в женском обличье до старости. Потом он ее освобождает, и старуха пытается замолить грехи, усердно посещая в церковь. Не слушай никого. Вальтер играет роль безответно влюбленного чудовища. Истомина — старая ведьма. Они оба все что угодно солгут, лишь бы ты отказалась от меня.
— Я не верю этому. Вы друг о друге плохо говорите, я не знаю, кому верить. Истомина называет тебя бессердечным, ты ее — ведьмой.
— Она говорила, кого любила всю жизнь?
— Тебя.
— Дальше рассуждай сама.
Я не поняла, о чем Мрак хотел сказать. Немного посидев в тишине, я задала последний вопрос.
— А с Вальтером что не так?
— Утопист. Он поступает так не со зла. Думает, добро должно всегда побеждать зло. Но только он не знает, что живет не в мире иллюзий. Чаще всего добро не отличить от зла. Почему? На самом деле нет ни черного, ни белого. Один сплошной серый комок. В этом комке грязи он ищет справедливость, забывая, что ее просто выдумал человек. Выдумал. Ее не существует. Поэтому Вальтер страдает.
Мы въехали в соседнюю деревню с названием Зеленый Дол. Сначала кроме снежных елей ничего не было видно, но потом из-за них вынырнула сама деревня. Она была совсем не похожа на Немую Долину. Здесь рядком стояли крепкие кирпичные дома. У входа расположились шикарные гостиницы с банями. Везде стояли фонари и освещали улицы. У одной гостиницы было полно машин. Мы остановились у нее.
Я вышла из машины и подбежала к огромной ледяной статуе. Внутри нее переливались разноцветные огни. Красота была такая, что я не могла отвести глаз.