Рассвет над волнами (сборник)
Шрифт:
— У тебя было время заметить, что на море шторм?
— Конечно. Казалось, ветер вырвет деревья с корнями, а гости, приехавшие к Иону из столицы, начали плакаться: мол, напрасно приехали к морю.
— Ион? — удивился Нуку. — Я вижу, ваша дружба крепнет.
— Перестань иронизировать, Нуку. Я прощаю тебя только потому, что понимаю, как ты устал после плавания, как тебе было тяжело… Но все же нельзя быть таким противным. Если хочешь, я порву с этим литературным кружком у Иона Джеорджеску-Салчии.
— Я совсем не о том, — дал он задний ход. — Я не настолько темен, чтобы не понимать, что ты нуждаешься в духовном общении. И давай положим конец этим
Амалия пожала плечами:
— Не я первая начала…
Когда она ушла в школу, Нуку задумался: показалось ему, что Амалия стала какая-то не такая, или она действительно изменилась? А если изменилась, то что таит в себе эта перемена? Любимая тряпичная кукла Амалии Оскар, сшитая ею по модели из журнала, лежала все на том же месте — очевидно, Амалия перестала ею интересоваться. На шифоньере Нуку обнаружил холст, натянутый на подрамник. Набросок романтического пейзажа — лодка, кусты акаций у моря, луна выглядывает из-за причудливых облаков. Амалия опять взялась за живопись. Вероятно, готовит работу для какой-то выставки, а может, хочет сделать кому-то подарок. Но кому? Нетрудно догадаться. Романтическая атмосфера, сюжет — все напоминало рассказ Джеорджеску-Салчии, появившийся недавно в журнале: лодка, луна, акации и два силуэта. А может, это и есть иллюстрация к тому рассказу, подтверждающая, что она поняла его подтекст и что они с Джеорджеску-Салчией действительно единомышленники…
Амалия слишком часто заявляет, что ей ничего не стоит отказаться от посещений этих вечеров, если его, Нуку, это раздражает. Что это? Демонстрация индифферентности? Подумаешь, большое дело — отказаться от посещения вечеров у Джеорджеску-Салчии, будто они и без того каждый день не встречаются в школе. Нет, не этого хотел Нуку. Да он и сам не знал, чего хотел. Вот взять хотя бы прошлый вечер перед выходом в море. Он спросил удивленно:
— Ты подрезала волосы? У тебя ультрасовременный вид.
— Только сейчас заметил? Уже больше недели прошло, как я была у парикмахера. Но я тебя, конечно, интересую так же, как…
— Интересуешь, но не только внешностью.
Губы Амалии обиженно скривились. Назревала ссора, но Нуку вдруг сказал:
— Давай не будем придираться к каждому слову. Одевайся, сегодня я тебя приглашаю.
— Как благородно с твоей стороны, что ты решил вывести меня в свет. А вдруг у меня нет настроения?
— Не капризничай! Через пять минут чтоб была готова.
Амалия ничего не ответила, только улыбнулась и ушла в ванную…
— Ты даже не замечаешь, что я тебя люблю, — сказала она, обнимая его, когда они ложились спать. — Откуда у тебя эта ревность? Разве я хоть раз дала тебе повод для подозрений? А может, кто-то из кумушек нашептал тебе на ухо?
— Какие кумушки! Откуда у меня время, чтобы слушать сплетни? Во-первых, я тебя ни в чем не обвиняю.
— Хорошо, прекратим эту дискуссию, — вздохнула она. — Спокойной ночи…
Нуку облокотился на леера, посмотрел за борт — все тот же плеск волн. Черт бы побрал все эти встречи, балы, вечера! С Зозо тогда тоже все началось с вечера. Тот бал в Доме армии был великолепен. Столики, оркестр, оркестранты в темно-синих смокингах и бабочках. Зозо пришла в бальном платье. Большие черные глаза она подвела карандашом, отчего они казались удлиненными, как у лани. Пышную прическу украшала сверкающая серебряная диадема. Все это делало ее похожей на экзотическую принцессу. Не обратить на нее внимания было невозможно, и Нуку распирало от гордости. Зозо только екончила педучилище, работала учительницей, а он всего несколько
— Как дела, Нуку? Вижу, ты неплохо развлекаешься…
— А ты скучаешь? Да, вы не знакомы. Мой коллега, а это… Зозо…
— Очень приятно, — сказал Эуджен и галантно поцеловал ей руку.
— Садись к нам, если хочешь. Ты один?
Эуджен сел, поправил мундир:
— Один. За моим столиком оказались какие-то скучные типы, все время пытаются рассказывать о своей службе в армии.
— Ну и что? Это интересная тема, — возразила Зозо, — особенно для тех, кто не знаком со службой в армии или на флоте.
Тут Эуджен поменялся ролями с теми скучными типами и принялся оживленно пересказывать всякие были и небылицы из флотской жизни. О том, как в курсантские годы, возвращаясь из увольнения, пронес в алюминиевом бидоне с надписью «Молоко» пиво; как на шлюпке вышли на рыбалку, поднялся ветер и они с трудом догребли до дебаркадера; как во время ночных стрельб из личного оружия на полигоне один из курсантов выстрелил трассирующей пулей под углом сорок пять градусов, чтобы увидеть, как далеко она полетит.
Зозо слушала его как завороженная. Нуку почувствовал себя лишним — ему самому никогда не приходило в голову, что подобными баснями можно заинтересовать девушку. А когда после перерыва вновь заиграла музыка, Эуджен поднялся и пригласил Зозо:
— Пошли первыми растопим лед.
— Я не люблю выходить на танец в первой паре, — улыбнулась Зозо, но поспешно поднялась.
Нуку старался не смотреть, как они танцуют. Ему не хотелось, чтобы заметили, что он переживает. А танец длился долго — танго сменил вальс, и Нуку казалось, что Эуджен с Зозо никогда не вернутся. Наконец они подошли к столику. Зозо, помахивая у лица ладошкой, сказала:
— Умираю от жары. Выйду постою на террасе.
— Я провожу вас, — тут же предложил свои услуги Эуджен.
Нуку заказал себе кофе в ожидании Зозо и Эуджена, но они не собирались возвращаться…
Потом Эуджен уехал к месту службы в один из речных портов, а Зозо к месту своей работы — в Меджию, небольшой городок недалеко от побережья.
Через несколько месяцев к Нуку подошел один из его товарищей:
— Где ты, черт возьми, прячешься?
— Я не прячусь.
— Как же — не прячешься! Я тебя не видел уже сто лет. Все еще убиваешься по Зозо?
— А почему я должен убиваться?
— Так ты даже не знаешь! Ее же у тебя увел твой друг Эуджен. На прошлой неделе они поженились…
Нуку старался побыстрее забыть случившееся. Он бродил по городу, не пропускал ни одного фильма, ни одного спектакля. Однажды у билетной кассы в Доме культуры он обратил внимание на Дойну Попеску. Тогда они еще не были знакомы. Она привлекла его своей спортивной внешностью, модной короткой стрижкой, со вкусом подобранным туалетом. Нуку упросил кассиршу продать ему билет на место рядом. Вечером, войдя в зал, он увидел, что девушка уже пришла, но когда занял свое место, то обнаружил, что между ними одно место свободно. Нуку подумал, что, наверное, явится какой-нибудь тип, но пришла Амалия. Она торопливо продвигалась между рядами, извиняясь перед публикой, уже заполнившей весь ряд. Проходя мимо Нуку, она тоже извинилась, на что он ответил какой-то банальной любезностью. Амалия улыбнулась и проскользнула мимо, оставляя позади себя тонкий запах дорогих духов…