Рассвет с Рыцарем-Волком

Кова Элис

Бабушка всегда предупреждала меня об обостренных чувствах лыкинов, даже в их человеческом облике.

— Значит, его сила в том, чтобы… обеспечивать долголетие стаи? — Удивительно, как я могу задавать этот вопрос, когда в голове крутятся такие слова, как мэйт, а в животе — стоп, Фаэлин, — приказываю я себе.

— Он неотразим для смертных женщин из-за уникального обаяния, которым он обладает как альфа. — Аврора нахмурилась, оглядываясь на лагерь. Эвандер тоже упоминал о «чарах» Конри. Раньше я думала, что это просто оборот речи. — Я видела, как

гордые женщины выставляют себя на посмешище в отчаянной попытке уединиться в его постели.

— Что я могу сделать, чтобы защитить себя от этой «чары»? — спрашиваю я.

— Твоя накидка должна немного помочь. — Неудивительно, что Конри не разрешил мне взять ее раньше. Как только я ее надела, в голове заметно прояснилось. — В эту ткань вплетена хорошая защита. — Возможно, если мне удастся вернуть Эвандеру бабушкины нитки и краски, я смогу придумать какое-нибудь заклинание, чтобы вплести его в накидку специально для защиты от Конри. — В противном случае нужно позволить своей голове быть как можно более ясной рядом с ним. Чем более возбужденной ты будешь, тем сложнее тебе будет ему противостоять.

— Когда ты говоришь «возбужденной», ты имеешь в виду… — У меня не может быть правильного предположения. Не может быть, чтобы она имела в виду то, о чем я думаю. Но то, как говорит Аврора, не оставляет места для сомнений.

— Убедись, что ты удовлетворена, Фаэлин, иначе ты можешь сдаться и попросить его сделать это за тебя.

Глава 13

Это замечательно. Все просто замечательно. Самое главное для меня сейчас — не терять самообладания и сосредоточиться на чем-нибудь, кроме плотских желаний.

Но я сижу на Эвандере в его волчьей форме, и он бежит по правую сторону от Конри. И хотя я отчаянно пытаюсь сосредоточиться на захватывающем дух пейзаже, открывающемся передо мной, как и раньше, каждый толчок и удар позвоночника Эвандера прямо между ног возвращает мои мысли к тому, что я пытаюсь игнорировать. Я меняю позицию, что только усугубляет ситуацию.

Вся стая бежит за нами. Мы покинули лагерь несколько часов назад, и с тех пор здесь нет ничего, кроме туманных, бескрайних лугов. Меня уводят все дальше в неизведанный Мидскейп — страну магии. Я должна сосредоточиться на углублении своих способностей, на общении с Авророй внутри меня, на общении с духами, на изучении ландшафта, чтобы спланировать свой побег.

Буквально. Куда угодно. В другое место.

Но мои мысли все время возвращаются к размышлениям о том, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз получала удовольствие. Я собираю вокруг себя плащ и крепче прижимаюсь к шерсти Эвандера, пытаясь вспомнить, что мне сказали перед тем, как мы тронулись в путь.

К концу дня мы будем в лагере другой стаи. Конри планирует собрать их в дорогу до Галлы — главного города лыкинов, но это не то место, известное как Ден, где мы с Конри сыграем свадьбу. А это значит, что сегодня вечером, надеюсь, я смогу побыть одна,

чтобы удовлетворить некоторые из этих желаний… при условии, что Конри не утащит меня в свою палатку немедленно.

— Аврора, — говорю я достаточно громко, чтобы Конри и Эвандер услышали меня за шумом ветра и стуком лап стаи по земле. Конри настаивал, чтобы дух луны ехал на нем. Но меня ожидаемо держат рядом. — Когда мы прибудем в другой лагерь, мне следует пойти к тебе в палатку, чтобы ты могла пообщаться со своими силами, которые находятся во мне?

Она смущается лишь на секунду. Понимание поднимает ее брови.

— О да, это было бы важно. Возможно, Эвандер сможет охранять нас снаружи палатки в это время, ведь для того, чтобы магия подействовала, мы должны быть одни.

Эвандер оглядывается, и его большая волчья голова поворачивается в такт бегу. Конри тоже обращает на нас внимание.

— Уверена, мы разберемся с этим, когда доберемся до места, — говорю я с энтузиазмом. Не хочу вызывать излишних подозрений, зацикливаясь на этом вопросе.

Травянистые равнины, по которым мы бежим, кажутся бесконечными. Океан бледно-зеленого, почти серебряного цвета в лучах солнца, просвечивающего сквозь тонкий слой дымки, которая постоянно висит над ним. Высокие травы тянутся все дальше и дальше, слегка покачиваясь.

Здесь нет ни деревьев, ни кустарников, ничего. Из-за этого высокое, неестественное строение вдалеке выделяется еще больше. Я щурюсь сквозь туман, пытаясь разглядеть, что это такое.

— Аврора…

— Это сторожевая башня, оставшаяся со времен враждующих стай — у каждой стаи была такая, чтобы отмечать свою территорию, — отвечает она на мой вопрос прежде, чем я успеваю задать его. — В наше время они редко используются как якоря для барьеров и благословений на землях лыкинов.

Я провожаю ее взглядом, пока она снова не исчезает в тумане. Следующее строение, которое я вижу, — лагерь. Как и башня, он выглядит темной точкой на горизонте, которая разрастается в группу палаток и лыкин.

Люди здесь такие же, как и в стае Конри, — разнообразные по внешнему виду, как и люди. Но палатки немного отличаются. Хотя их конструкция во многом одинакова, на одной стороне три красные полосы, а на другой — две синие точки.

Я спрашиваю Аврору о последних, пока мы медленно движемся к центру лагеря. Она рассказывает немного об истории лыкин — о том, как каждая стая когда-то управлялась сама по себе, независимо от других. А стаям, которые подчинялись королю, было позволено сохранить часть своей прежней идентичности.

Это напоминает мне о поселениях в Мире Природы. Каждый из них может управлять собой, до определенной степени, но обычно есть советы, которые управляют каждым регионом. Я знаю, что в том месте, где я нахожусь, есть такой совет, и, технически, его законы должны править мной. Но я никогда не придавала им значения. Ни один законник¹¹ не отправился бы на край леса, чтобы убедиться, что мы с бабушкой соблюдаем их произвол¹². Единственными, кто жил поблизости от нас, были егерь и его сын… и никто из них не собирался нас выдавать. Не тогда, когда мы с Лиамом…