Рассвет с Рыцарем-Волком

Кова Элис

Он фыркает.

— Все на своих местах. — Его легкий смешок над моей дерзостью не отражается в его глазах. — Сделка была более магической, когда я присягнул ему и стал его рыцарем.

— Я… понимаю. — Жестокая цена, если такие вещи были в числе его приоритетов. Я не могу заставить себя спросить Эвандера, хочет ли он детей. Эта боль может оказаться слишком сильной.

Выражение его лица снова становится серьезным.

— Не то чтобы я был бы достойным отцом или мужем в любом случае.

— Почему ты так думаешь? — Моя грудь слегка сжалась от его слов. Я ничего не могу с собой

поделать. Слова, которые он произносит, наполнены такой болью и потрясением.

— Я нехороший человек, Фаэлин. Все, кого я люблю, в итоге страдают. Для меня это милость — не беспокоиться о таких вещах.

— Милость для тебя или то, что ты воспринимаешь как милость для других? — Я делаю небольшой шаг вперед, наклоняясь, чтобы посмотреть ему в глаза.

— И то, и другое. — Он снова поворачивается ко мне лицом и встречает мой взгляд. Впервые он выглядит искренне. Эвандер не прячется за гневом или грубостью. Впервые… мне кажется, я по-настоящему вижу того, кто скрывается за его колючим поведением. — Я не заслуживаю этого сладкого, почти священного прикосновения влюбленной женщины. Больше нет. — Его голос слегка понижается, когда он говорит. Эвандер смотрит на меня так, словно просит у меня прощения. Как будто я могу быть доверенным лицом каждой женщины, которую он когда-либо обидел, каждой живой женщины.

— Эвандер, я… — Я не успеваю закончить.

Вдалеке по склону холма бежит группа волков, штук десять. Они мчатся обратно в лагерь. У каждого из них из пасти свисает зверь. Когда они приближаются, я могу различить лису и двух зайцев.

— Ужин. — Эвандер возвращается в лагерь, доверяя мне следовать за ним.

Я так и делаю, и мы оставляем разговоры за спиной.

Все собираются в центре лагеря, где разведен большой костер. Пламя горит в центре скопления мелких камней, которые никоим образом не смогли бы помешать огню разгораться… если бы это было естественно. Однако этот костер не является естественным. Как и в костре на пляже, в нем нет никакой основы, просто огонь.

Меня одолевает смутное чувство знакомости, хотя я не вижу в ревущем огне пары золотых глаз. Это чувство, будто смотришь на что-то, что уже встречала раньше, хотя оно отличается от всего, на что когда-либо обращала внимание. Слегка прищурившись, я медленно останавливаюсь чуть поодаль от огня, пытаясь понять, что это за ощущение, прежде чем приблизиться. Ощущения яснее, чем на пляже, их легче разобрать.

— Это дух, — подтверждает мои подозрения Эвандер. — Его зовут Девлан. Он огненный дух, такой же, как твой Фолост.

— Но гораздо больше.

— Есть много видов огня и духов. — Он делает шаг вперед, чтобы подойти к пламени со сбором.

Я ловлю его за запястье, и во мне просыпается ясность.

— Этот дух — тот самый, которого ты использовал, чтобы поджечь мои барьеры и сжечь мой дом?

Глаза Эвандера слегка расширяются, но быстро сужаются, и он снова нахмуривает брови. Его выражение граничит с отвращением. Даже ненавистью. Моя хватка ослабевает.

— Я же сказал, что я нехороший человек. — Он слегка наклоняется вперед. — Не удивляйся, когда тебе предъявят доказательства этого.

Эвандер вырывает свое запястье из моей хватки и направляется

к костру. Но я увязла. Застряла. Смотрю на широкую спину мужчины, способного сжечь мой дом даже после того, как он заполучил Аврору. Я бросаюсь вперед, обходя его, пока мы не добрались до остальных членов стаи. Мы все еще находимся в укромном месте между двумя палатками. Не уединенное, но, кажется, никто не обращает на нас внимания — все слишком увлечены пламенем и едой, разложенной перед ним.

— Почему? Она ведь была у тебя, не так ли? Зачем сжигать дом? Ты сделал это, потому что хотел… потому что мог? Или потому, что он тебе приказал? — Я требую ответа, несмотря на то, что тошнота накатывает на меня волнами страха перед ответом.

Его ярость от того, что его снова остановили, мгновенно рассеивается при моем вопросе. Маска гнева снова сползает с него, выдавая, что под ней скрывается более виновный человек. Коротко, но это так.

— Это не имеет значения, — бормочет он, отводя взгляд. Язык его тела, выражение лица, тон… это все, что мне нужно для ответа.

Но я все равно хочу его услышать.

— Для меня имеет.

— Будет проще, если ты возненавидишь меня, — шепчет он, глубоко и низко.

— Я сама решу, кого и что мне ненавидеть.

Эвандер закрывает глаза и сжимает переносицу.

— Богиня, помоги мне. Ты неумолима.

— Я знаю. — Почему это вызывает на моем лице усталую улыбку?

Эвандер нервно оглядывается по сторонам. Должно быть, он никого не видит и не чувствует, чтобы встревожиться, потому что наконец говорит как можно тише:

— Конри приказал. Он видел тебя той ночью, когда ты забрала Аврору. Он хотел причинить тебе боль. Я пытался сдержаться, но Бардульф услышал приказ. У нас были… небольшие разногласия по этому поводу. Но ничего не поделаешь.

Небольшие разногласия… Синяк, который я увидела на его щеке, когда впервые взглянула на него, сейчас он почти незаметен. Но похоже, что его кто-то ударил.

— Ты… — Мысли в моей голове появляются за секунду. Они мрачнее, чем я себе представляла, и мой разум не хочет им верить. — Ты должен был убить меня?

Он ничего не говорит. И снова это мой ответ. Моя кровь холодна. Я буду вынуждена выйти замуж за мужчину, который приказал убить меня.

— Ты собирался сказать ему, что сделал это, когда он приказал? Что ты убил меня?

— Бардульф знал правду. — Эвандер пожимает плечами. — Я бы сказал, что тебя там не было — правду. Конри не стал бы упрекать нас в том, что мы не преследовали тебя, когда в центре нашего внимания была Аврора и она была у нас.

— А если бы Бардульфа там не было?

— Какое значение имеет эта гипотеза? — Он вздохнул.

— Для меня это очень важно. — Важно, защищаешь ты меня или нет, по-своему.

— Я же сказал тебе, я делал ужасные вещи. Вещи, от которых тебе будет плохо. Я буду продолжать делать ужасные вещи, пока он у власти. — Слова прямые и гневные. Но как только он заканчивает свой выпад, выражение его лица смягчается. — Но… не потому, что я этого хочу. Я отчаянно, отчаянно цепляюсь за любую крупицу порядочности. Потому что…