Рассвет с Рыцарем-Волком
Шрифт:
Я крепче прижимаюсь к нему, словно пытаясь удержать обе наши магии. Мысль о том, что кто-то может отказаться от своей магии, не дает мне покоя, и я не могу ничего сделать, кроме как смотреть на него в течение долгого мгновения.
— Ты не можешь отказаться от своей судьбы, потому что… ты последний из своей стаи, — мягко говорю я.
— И она все равно умрет вместе со мной, потому что я не могу иметь детей, — почти говорит он мне.
— Есть много способов завести ребенка, Эвандер, и только один — от своей крови.
— Как бы то ни было, отец
— Конри. Именно так он нашел вас обоих.
— Ему было трудно игнорировать ощущение, что молодой лыкин произносит клятву, когда в Дене никого не было. После этого нужно было узнать у Авроры, кто это был.
— Ты знал Аврору?
Он покачал головой.
— Аврора могла поговорить с духом волка и узнать, какая стая только что принесла клятву.
Я понимаю, почему Конри заставляет всех лыкинов отправляться в Ден, чтобы принести клятву; он не дает стаям воскреснуть в тишине, вдали от его любопытных глаз. Его злость, кажется, сравнима с его хитростью, и очевидно, что нет пределов тому, на что он пойдет, чтобы удержать свою власть.
— Значит, Конри вспомнил слова Бардульфа и пришел за тобой и твоим отцом, — говорю я, — Что, если бы ему пришлось посоветоваться с Авророй, а потом еще и идти из Дена, это заняло бы несколько недель.
Три человека двигались в тандеме, каждый из которых не замечал истинных действий других. Эвандер отправился приносить клятву и становиться полноправным лыкином как в магии, так и в крови. Конри собирал информацию и рыцарей. А я готовилась предстать перед великим красным деревом и попросить духов подтвердить мои подозрения, что юноша, в которого я влюбилась, действительно моя родственная душа.
— Он пересек Фэйд в ночь новолуния. Рискованно для лыкина, когда его силы слабы, но он справедливо подозревал, что у него есть преимущество перед нами только в численности, а мы сами были слишком слабы, чтобы почувствовать его приближение, пока не стало слишком поздно. Мы не были готовы. В один момент мы с отцом ложились спать — я тайно готовился к тому, чтобы улизнуть и встретиться с тобой. В следующий момент отец сказал мне, что мы должны бежать. Он все подготовил так, словно знал, что это риск, с того самого момента, как я дал клятву. — Эвандер опускает подбородок и медленно качает головой. Его плечи слегка поникли от тяжести той ночи. — Я умолял отца разрешить мне передать тебе весточку, но он сказал, что мы не можем рисковать. Я хотел сначала встретиться с тобой, но он отказал и в этом. Фаэлин, мне очень, очень жаль.
— Эвандер, ты пытался сохранить жизнь себе и своему отцу.
Она была девушкой, которая видела мир в таких простых правилах. Если кто-то не был с ней, значит, он покинул ее навсегда. Ушел. Брошенной. Девушка, которая боялась потерять всех, кто был ей дорог, и провести дни в одиночестве.
— Фаэлин…
— Отпусти чувство вины. — Я слышу, как он все сильнее проявляется в его тоне. С болью. — Оно никому не помогает. Ни тебе. Ни мне — я этого не хочу.
Эвандер вздыхает и выпрямляется. Он поворачивается к рассвету, который освещает его лицо оранжевым светом.
— Конри нашел нас с отцом в лесу. Он убил моего отца и чуть не убил меня тоже. Но в конце концов, я думаю, ему больше понравилась мысль о том, что я буду под его контролем, чем моя смерть. Я был последним выжившим из стаи, которая ускользнула от стольких королей. И Конри был единственным, кто заставил меня повиноваться.
— Как какой-то больной трофей, — пробормотал я.
— Конри перенес меня через Фэйд, когда я был без сознания и истекал кровью. Сгорая от инфекции и травм. Когда я пришел в себя, я уже был в Дене. Весь в шрамах и в ужасном меньшинстве. Мне предложили выбор: служить ему или умереть от его руки.
— Что заставило тебя выбрать служение ему? — деликатно спрашиваю я. — Очевидно, я рада этому выбору, — поспешно добавляю я с легким смешком. Эвандер тоже весело хмыкает. — Но… ты только что видел, как он убил твоего отца. До этого ты провел последние минуты жизни с отцом, пытаясь убежать от него. Без сомнения, тебя предупреждали об опасности. Я… — Я начинаю жалеть о своем вопросе. Но я слишком далеко зашла. — Не знаю, приняла бы я такое же решение, — признаю я и оставляю все как есть.
— Ты.
— Что? — Я моргаю.
Эвандер сдвигается, придвигаясь ближе ко мне. Мы оба сидим под углом друг к другу, лицом к восходу. Это напоминает мне о том времени, когда я выскальзывала через окно на чердаке и встречалась с ним на крыше хижины. Мы проводили ночь за разговорами, вот так, до самого рассвета. Хотя темы разговоров обычно были куда более легкими.
И все же, как и тогда, я не могу оторвать от него глаз. Весь остальной мир отдаляется и расплывается. Единственное, что я могу увидеть, — это он во всех акварельных оттенках рассвета.
— Я решил служить ему из-за тебя.
Я испуганно моргаю. Эвандер продолжает, прежде чем я успеваю что-то сказать.
— Если бы я умер, мне потребовалась бы целая жизнь, чтобы снова встретиться с тобой в Запределье. Пока я дышал, это означало, что у меня есть надежда на то, что наши пути пересекутся. Я готов терпеть любую боль, лишь бы иметь возможность увидеть тебя еще раз.
Мое сердце сжимается все крепче в тисках, заставляя его биться быстрее и затрудняя дыхание. Все, что он пережил. Все, через что он прошел. Все это было из-за меня.