Рассвет Тьмы
Шрифт:
– К чьему тумену принадлежат эти воины? – Хин Ер Фах, бледный от испуга, пытался вглядываться в ряды чужих солдат.
– Не знаю, о Сиятельный! – ответил лежащий у него в ногах переговорщик. – Их лица скрыты под масками и косынками, знаки на доспехах замазаны глиной! Они дали нам десять минут на размышление! Если мы не бросим повозки, они начнут атаку!
– Нас все равно убьют! – заметался тхи-хан, – никто не станет оставлять жизнь свидетелям нападения на подданных великого хана! Кил Им Пах такого не прощает! – Он обернулся к одному из телохранителей: – Зажигайте сигнальный костер! Мы далеко от караванной тропы, но, может быть, наш сигнал заметит кто-нибудь из вассалов великого хана!
– Сколько воинов ты видел? – вмешался в разговор Трэрг,
– Много, господин, очень много! – Песочник дрожал, словно трава на ветру. – Их хан велел передать, что с ним двадцать тысяч воинов! Он сказал, что раздавит нас, как личинку мокрицы!
– Значит, их не более десяти тысяч, – заключил шаман, – а может, и того меньше. – Он обернулся к Румаке и находящемуся на грани паники тхи-хану: – Я предлагаю проверить их храбрость на прочность. Сиятельный Хин Ер Фах, прикажите своим всадникам изготовиться к конной атаке. А вы, друг мой, – Трэрг посмотрел на Румаку, – скорее зовите сюда магов, что так искусно владеют чарами наведения морока.
Через десять минут, когда отведенное на капитуляцию время закончилось, один из командиров неизвестного отряда взмахнул кривой саблей, и передовая волна всадников устремилась в атаку. Но не успели они преодолеть и четверти пути, как их кони испуганно замедлили ход, норовя повернуть назад, а у самих седоков от ужаса кровь застыла в жилах. Над кольцом каравана развернулась огромная песчаная кобра. Исполинская змея высотой в сто рук и обхватом в десять рук выгнулась, с жутким хлопком расправляя свой необъятный капюшон, и тень от него закрыла атакующим солнце. Гигантская кобра открыла огромную пасть, обнажая сочащиеся ядом зубы размером в человеческий рост, и издала леденящее душу шипение, от которого зазвенело в ушах. Ее раздвоенный язык бился о челюсти, требуя добычи, и великая кобра, сверкнув желтыми глазами, лишенными жалости, поползла навстречу замершим от страха к’Зирдским всадникам. Внезапно огромная змея изогнулась, словно для броска, и выплюнула пульсирующий сгусток светящейся энергии. Боевой Пульсар ударил в гущу атакующих, оглушительным взрывом расшвыривая вокруг пылающие останки изувеченных воинов. Исполинская кобра немедленно рванулась в другую сторону и пронзила спешно разворачивающийся строй мощной Струей Огня, накрывая потоком пламени всех, кто оказался поблизости.
Кто-то из командиров истошно проорал команду, и сотни стрел устремились к гигантской твари. Но прямо перед ее чешуйчатой шкурой они словно застыли в воздухе и бесполезным дождем осыпались на песок. Исполинская кобра с ужасающим шипением взвилась в сторону лучников, глаза ее вспыхнули, словно похитив с неба часть самого солнца, и из пасти змеи в ряды стрелков устремился еще один пульсирующий демоническим свечением сгусток. Мощный взрыв, раздирающий на куски воинов, слился с криками ужаса попавших под следующую Струю Огня к’Зирдов, и десятки всадников мгновенно превратились в скачущие факелы. Нервы атакующих не выдержали, и конные шеренги бросились врассыпную, стремясь спасти свои жизни. Исполинская змея громогласно зашипела, мгновенным движением развернулась и бросилась к оторопевшим отрядам, пытавшимся атаковать караван с другой стороны. В рядах нападающих вспыхнула паника, и тысячи воинов, смешав ряды, устремились в пустыню, пытаясь скрыться от жуткого демона. Исполинская кобра некоторое время металась вокруг лагеря из стороны в сторону, плюясь Боевыми Пульсарами и поливая замешкавшихся врагов огнем, пока подле каравана не осталось ничего, кроме обугленных трупов. Затем огромная змея вползла в лагерь и, свернувшись в клубок, исчезла, оставив на месте себя двоих магов и одного воина с парой оркских мечей за спиной.
– Это было воистину завораживающее своим ужасом зрелище! – пораженно воскликнул сударь Румака. – Клянусь Мирадисом Искусным, все, кто присутствует здесь, еще долго будут рассказывать про это сражение своим детям и внукам!
– Бой не был сложным, –
Опомнившийся Хин Ер Фах торопливо принял свой надменно-высокомерный вид и важно развернулся к своим подчиненным. Он вальяжно отдал команду, и распираемые сознанием своей непобедимости к’Зирдские воины, воздев высоко вверх блистающие на солнце ослепительными бликами сабли, с пронзительным победным кличем направили скакунов вслед за бегущим в панике врагом. Человеческие маги синхронно выбросили руки к небу, произнося заклинание, и над устремившимся в погоню воинством вспыхнул морок в виде оскаленной змеиной пасти.
Глава 14
Эманор
– О мой прекрасный герой! Какой восхитительный аромат исходит от тебя! – Актриса в маске Принцессы склонилась над наряженным к’Зирдским ханом актером, – сколько стоит твой незабвенный поцелуй?
Специально для спектакля в театральном помосте были проделаны углубления, и перемещавшиеся по ним актеры, игравшие к’Зирдские роли, выглядели даже еще ниже ростом, чем настоящие песочники. Нарочито нелепо скрючившаяся над уродливой фигуркой «Хана» «Принцесса» выглядела весьма сатирично, и публика грохнулась со смеху, спугивая в небо пару пичуг. На заду у «Принцессы» было ярким бисером вышито «Айлани». «Хану» повезло еще меньше – его имя было грубо намалевано на штанах в том же месте краской, по цвету сильно напоминающей испражнения, отчего у зрителя создавалось впечатление, что «Хан» сходил под себя своим же именем.
– Три сотни редонийских крестьян, моя наикрасивейшая Айлани! – пафосно ответствовал «Хан», облизывая «Принцессу» невозможно длинным раздвоенным языком. Бутафорский язык оставлял на картонной щеке уродливой «Принцессы» склизкую желто-коричневую грязь.
– Какая жалость! – воскликнула «Принцесса». – Но у нас совершенно не осталось крестьян! Буквально сегодня утром папенька скормил некроманту последнюю деревню!
Зрители снова захохотали.
– Мой прекрасный герой, быть может, ты согласишься взять вместо них крестьян из Сабии? – предложила «Принцесса». – Я проведу твои тумены через Редонию к сабийской границе! Там тебя никто не ждет!
– Превосходное предложение! – довольно захихикал хан. – Но это будет стоить тебе немного дороже, наикрасивейшая Айлани! – Он недвусмысленно ухватил уродливую «Принцессу» за зад.
– Я уже думала, что ты никогда этого не потребуешь! – похотливо промычала «Принцесса», и оба актера принялись энергично шарить руками по телам друг друга, для чего «Принцессе» пришлось согнуться над «Ханом» чуть ли не в дугу.
Публика покатывалась со смеху, глядя на лапающихся в нелепых позах актеров. В этот момент на сцене появился Рыцарь в сверкающих доспехах, украшенных гербами Сабии. Он осторожно подкрался к скрючившейся над «Ханом» «Принцессе» и залепил ей хорошего пинка, от чего оба «негодяя» кубарем покатились по сцене. Зрители взорвались хохотом. Рыцарь развернулся к публике.
– Сейчас я уравняю эту влюбленную парочку в росте и длине языков! – заявил зрителям Рыцарь и, выхватив меч, стал гоняться за вопящими от ужаса «Ханом» и «Принцессой».
Троица актеров сделала по сцене пару кругов и скрылась за кулисами. В следующий миг оттуда донеслись звуки мордобоя и свист рассекающих воздух ударов меча, сопровождающиеся противными воплями «Принцессы» и «Хана». Спустя несколько мгновений на помост вновь выскочили удирающие от Рыцаря «Хан» с «Принцессой», только теперь «Принцесса» уже была одного роста с «песочником», а изо рта у «Хана» свисал сильно укоротившийся язык. Смотрящая представление публика чуть ли не каталась со смеху, у многих на глазах выступили слезы, кто-то держался за живот.