Рассвет Тьмы

Тармашев Сергей Сергеевич

Сразу за добывающим районом располагался крупный город, словно оседлав дорогу верхом. Широкая дорожная лента втягивалась в городские ворота и проходила через весь городской массив, покидая его с другой стороны. Город был густо заполнен ремесленными мануфактурами, крупными складами и торговыми лавками. Дома тут стояли добротные и роскошно украшенные, в небо обильно вздымались ажурные башенки и литые узорчатые шпили, украшающие резную черепицу крыш. Трэрг не заметил ни одного деревянного строения, и даже самые малые дорожки были мощены камнем. После царившего в Мергии хаоса и разрухи Нимия выглядела вполне преуспевающим Королевством, и он решил сделать остановку, чтобы отдохнуть и пополнить припасы. В городе ремесленников обнаружилось изобилие трактиров и постоялых дворов на любой вкус, и Трэрг без труда отыскал себе ночлег с горячей ванной и неплохим

ужином. Единственным неприятным моментом было обилие карманников, для которых многолюдный город, кипящий всевозможным производством, служил настоящим золотым дном. В результате за ужином Трэргу пришлось отсечь одну загребущую руку, и еще одну – на следующее утро, в заполненной людьми лавке, где продавали пищу для лошадей. После этих незначительных инцидентов Трэргом заинтересовалась стража, и город пришлось покинуть до начала ненужных расспросов.

Более в города он решил без надобности не заходить, тем более что подобное поведение уже позволило ему без особых трудностей пересечь Авлию. Вскоре оказалось, что такой способ путешествия гораздо более приятен. Аккуратные деревеньки, попадающиеся ему на пути, поголовно занимались разведением лошадей. Небольшая часть полей была распахана или отведена под сады, но основные просторы занимали пастбища, сочная зелень которых блестела под солнцем густым бархатистым ковром. Обильные стада великолепных скакунов, грациозно перемещавшиеся вдоль угодий, радовали глаз воина, знающего толк в лошадях. В одной из таких почти игрушечных деревушек ему объяснили, что лошадей разводит ровно девять десятых населения Нимии, от селян из небольшого поселения до знатного дворянина из мощного замка. Оставшаяся часть занимается выплавкой знаменитого на весь мир хрусталя. Породистые кони и баснословно дорогой хрусталь, имеющий непревзойденную прозрачность, огонь и игру цвета, являлись основными статьями доходов равнинного Королевства.

За время своего странствия Трэрг успел заметить, что даже простые крестьяне, не отличающиеся особой зажиточностью, с почтением относились к благородным скакунам, никогда не запрягая такого коня в плуг или повозку. Пару раз ему приходилось бороться с сильным желанием купить молодого жеребца взамен своей тягловой лошадки, но делать этого Трэрг все-таки не стал. До Глеанны оставалось совсем немного, а тащить в иссушенную зноем пустыню нетренированного молодого коня было не самым мудрым решением. Вот после того, как он разберется с Проклятым Храмом, можно будет и обдумать эту покупку. С одной стороны, дома его ждет отличный боевой конь, с другой – оркские лошади-тяжеловесы отлично носят на себе могучих воинов народа Орков, закованных в броню, но Трэрг, будучи, к сожалению, человеком, не столь тяжел, и более быстрый нимийский боевой скакун был бы для него совсем неплох.

Превосходно понимая сильные стороны своих лошадей, нимийская армия сделала практически такой же выбор, это было видно даже по дружинам дворянских замков, иногда попадающихся на пути у Трэрга. Учитывая равнинный характер местности и резвость нимийских коней, их военные отряды не имели легкой пехоты и тяжеловооруженной конницы. Все воины, призванные биться в пешем строю, были закованы в мощные доспехи, и чаще всего Трэрг видел их несущими службу на крепостных стенах замков и городских укреплений. Конные же солдаты были облачены в легкие доспехи, дабы не ограничивать скорость коня, и каждый из них имел на вооружении лук и арбалет. Трэргу даже стало интересно, как нимийский воин перезаряжает арбалет на скаку, но, раз такое вооружение было распространено повсеместно, видимо, удобный способ был. Сотня-другая стрелков на быстрых скакунах вполне могла доставить противнику определенные неприятности, и, пока длилось путешествие, Трэрг часто задумывался над различными нюансами боевой тактики.

В Глеанну он въехал глубокой ночью. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, Трэрг снял комнату на постоялом дворе подальше от городского центра. Наутро он приступил к поискам. Уместнее всего их было начать с разговора с местным трактирщиком, скучающим за барной стойкой в пустующем в утренние часы обеденном зале. Трактирщик оказался словоохотливым малым и с удовольствием поделился с Трэргом последними новостями. Выяснилось, что попасть в караван, идущий к песочникам, дело совсем не простое.

В и без того всегда смертельно опасной пустыне сейчас творилось нечто и вовсе невообразимое. Невиданно расплодившиеся к’Зирды нападали на все, что движется, в том числе и друг на друга.

Мелкие и средние ханы, контролирующие караванные пути, не справлялись с наплывом туменов соседей, и в песках ежедневно царила непрерывная резня. За прошедший месяц несколько караванов, сопровождаемых крупными отрядами охраны, бесследно исчезли в пустыне, и почти все торговцы отказались от поездок в пески. Даже караваны к’Зирдских купцов стали приходить значительно реже. По свидетельствам очевидцев, теперь торговый караван песочников сопровождали огромные отряды воинов, до трех тысяч сабель, а иногда и более. Такой отряд доводил караван до человеческой границы и прямо возле нее становился лагерем, ожидая возвращения своих торговцев, чтобы отправиться в обратный путь. Видимо, перенаселение в оазисах к’Зирдов превысило черту, за которой уже сами песочники не могли договориться друг с другом.

Впрочем, двое торговцев, Румака и Диласен, еще не объявили о прекращении караванного сообщения с Чхон Чхун Кином, торговым городом к’Зирдов. Оба этих уважаемых сударя были весьма влиятельными персонами и представителями известных торговых семей. С их мнениями считается даже Королевская Торговая Палата. Можно попытаться наняться в их ближайший караван охранником, но рассчитывать на это тоже не стоит. Дело в том, что с обострением ситуации в пустыне, в городе появилась гильдия воров. Они окрепли за счет грабежа торговых караванов, уходящих в пустыню. Сейчас гибель любой группы людей в песках Ратхаш легко списывается на к’Зирдов, да и самих песочников там более чем хватает. Поэтому королевские отряды не выходят в пустыню. Кое-кто поговаривает, что гильдия хорошо платит начальнику городской стражи, и он охотно принимает эти дары. И теперь бандиты берут со всех караванов, выходящих из города даже в глубь страны, солидную мзду. А так как проверить доходы во время торговли в Чхон Чхун Кине можно только лично, в караване всегда присутствуют несколько человек гильдии. Более того, гильдия утверждает состав каравана, собирая за это с торговцев дополнительные деньги. Вряд ли бандиты разрешат чужеземцу стать охранником, для них это будет слишком подозрительно. Трактирщик даже шепотом на ухо предостерег Трэрга, что если что-то не понравится гильдии, то нож в спину можно получить запросто.

Получив представление о положении дел, Трэрг отправился на торговую площадь, где у означенных торговцев имелись лавки. Он рассчитывал отыскать или самих купцов, или их приказчиков и поговорить с ними о своем участии в караване. Что такое гильдия воров, Трэрг так толком и не понял, но эта сторона ничтожности человеческой натуры его уже давно не удивляла. Более было неприятно то, что военачальники Людей не гнушались быть заодно с отбросами их общества. Это вызывало у него серьезные сомнения в здравомыслии тех, кто назначал или выбирал их на эти должности. Куда же они смотрят? Хотя, если человеческая порода столь гнилостна, вполне возможно, что они и сами ничем не лучше. Погруженный в раздумья, Трэрг достиг торговой площади. Та была весьма обширна и густо заполнена народом, обходящим многочисленные торговые лавки. Каждую минуту к площади прибывали новые покупатели, и Трэрг долго не мог найти свободного места у длинной коновязи. Наконец ему это удалось. Едва шаман спешился, как в него врезался невзрачный сутулый человек с бегающими глазами.

– О, влиятельный милорд, ради Мирадиса Искусного, простите великодушно! – Сутулый рассыпался в извинениях и юркнул в толпу.

Но рефлексы Трэрга сработали раньше. Клинок, мерцающий боевым заклятьем, с кровожадным свистом рассек воздух, и сутулый истошно завопил, схватившись за обрубок своей руки. Толпа тут же отхлынула в стороны, и вокруг них образовался круг пустого пространства.

– Верни то, что украл, – привычно произнес Трэрг, коротким движением меча стряхивая кровь с клинка, – пока у тебя еще есть вторая рука.

Сутулый, подвывая, прижал к себе кровоточащую культю, присел на корточки и подобрал отсеченную руку с зажатым в ней кошелем. Белый, словно полотно, он дрожащими пальцами судорожно вырвал из мертвой кисти кошель и, дрожа всем телом и непрерывно скуля, протянул его Трэргу. Тот ловко поддел кошель острием клинка, отправляя его в воздух, и быстрым движением правой руки поймал его.

– Пошел вон, – спокойно приказал карманнику Трэрг, пряча кошель.

Сутулый, не говоря ни слова, подскочил и тут же скрылся, унося с собой обрубок руки. Трэрг достал тряпицу, аккуратно протер клинок, вернул меч в ножны и пошел к центру площади. Толпа еще несколько мгновений перешептывалась, после чего вернулась к своей суете.