Рассвет
Шрифт:
– Если этот гранит и те деревья не иллюзия, то они – ваша цель. Ваша первейшая цель.
– Сначала мы найдем остальных! – настойчиво возразил Габриэль.
Лилит посмотрела на него с интересом. Наконец-то старина Гейб раскрылся полностью. Возможно, что в голове он уже видит себя дерущимся с ней за место вождя. Гейб до смерти хотел вести всех за собой (в отличие от нее) – и тем не менее она знала, что должна оставаться впереди. Гейб легко мог дойти до убийства непокорных.
– Сегодня нам нужно искать место для стоянки, – со спокойным упрямством продолжила она. – Завтра я обещаю, что разыщу остальных, если
Подняв руку, она заставила остановиться готовые сорваться с губ многих возражения.
– Один из вас или больше могут пойти вместе со мной и увидеть все, что произойдет, если вам так хочется. Я могу пойти и одна – я в джунглях не заблужусь. Если вы решите идти дальше без меня, не беда, я вас все равно сумею разыскать. Если мы двинемся дальше все вместе, то, если потребуется, я смогу отвести вас в любое место острова. Кроме того, существует некоторая вероятность того, что все, кто ушел раньше нас, или большая часть, уже переправились через реку. У них было для этого предостаточно времени.
Ее слушатели согласно покивали.
– Где мы будем устраивать лагерь? – спросила Элисон.
– Но еще день, – запротестовала Леа, – куда торопиться.
– Для меня уже хватит на сегодня походов, – заговорил Врей. – Если приходится выбирать между москитами и своими ногами, я выбираю второе. Я за остановку.
– Ночью от москитов некуда будет деваться, – сказала ему Лилит. – Спящий рядом оолой лучше любого противомоскитного средства. Ночью москиты будут есть нас заживо – уж поверьте моим словам.
– Мы выдержим, – подала голос Тэйт.
Неужели Кахгуяхт стало ей так ненавистно? – удивилась Лилит. Или пробуждающаяся в Тэйт тоска делала ее такой раздраженной и она пыталась прогнать от себя грусть наигранной бравадой?
– Мы можем начать вырубать место для ночлега прямо здесь, – громко проговорила Лилит. – Вот эти два небольших деревца не трогать – они пригодятся. Подождите минуту.
Присев перед деревьями на корточки, она тщательно все осмотрела, чтобы убедиться, что их подножье не является жилищем свирепых муравьев.
– Так, тут все в порядке. Найдите еще два подходящего размера и срубите. Потом нарубите лиан – их мы будем использовать вместо веревок. Только осторожно. Как только вам покажется, что что-то укусило и ужалило вас… В общем, тут мы на полном своем обеспечении. И запросто можно умереть. Далеко не расходиться, все время наблюдайте друг за другом. В этой чащобе заблудиться гораздо легче, чем вам кажется.
– Но ты-то не боишься заблудиться! – насмешливо бросил Габриэль. – Или ты уже видишь себя следопытом?
– Это не объяснишь словами. Мне вживили огромный объем памяти с необходимыми знаниями, и у меня было больше времени, чем у вас, для того чтобы обжиться в джунглях.
Она была вынуждена скрывать изменения, совершенные в ней оанкали, потому что когда она в них признавалась, пропасть между ней и другими людьми увеличивалась. Они переставали ей доверять.
– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – снова хмыкнул Габриэль.
Выбрав место повыше, они принялись сооружать хижину. Строительство велось с таким расчетом, чтобы хижина продержалась по меньшей мере несколько дней. Стены решено было не делать, только каркас из срубленных деревьев и крышу. Под таким навесом можно было
Довольно попотев над добычей огня с помощью лука, который захватила с собой Леа, Врей ухитрился разжечь костер, но когда его труды увенчались успехом, он поклялся, что никогда больше в руки не возьмет этот проклятый предмет.
– На руках живого места не осталось, – объяснил он.
Кроме того, у Леа оказалась кукуруза, которой она запаслась на общественном огороде. Уже начали опускаться сумерки, когда кукуруза и принесенный Лилит ямс были зажарены на углях. Все это было съедено вместе с остатками плодов хлебного дерева. Пища утоляла голод, хотя и не отличалась большим вкусовым разнообразием.
– Завтра мы займемся рыбной ловлей, – сказала своим спутникам Лилит.
– Без удилища, крючка и лески? – удивился Врей. – Как же это возможно?
Лилит улыбнулась.
– Вот именно – без всего этого. Вопреки тому, как вы, может быть, думаете, оанкали не наделили меня способностью убивать все, к чему я прикоснусь, поэтому единственная рыба, которую я могла надеяться добыть, водилась на мелководье или в маленьких притоках реки. Я сделала острогу: срубила молоденькое деревцо, заострила один его конец, обожгла острие на огне, чтобы оно стало твердым и научилась бить этой острогой рыбу. Под конец у меня начало получаться – каждый раз я добывала себе приличное количество рыбы на обед.
– А не думала попробовать то же самое с луком и стрелами? – поинтересовался Врей.
– Я пробовала, но у меня лучше получалось с острогой.
– Я попробую и острогу и лук, – сказал он. – Или, может быть, попытаюсь смастерить удилище из того, что здесь найдется. Завтра вы отправляйтесь на поиски остальных, а я займусь рыбалкой.
– Мы займемся рыбалкой, – поправила его Леа.
Улыбнувшись, Врей пожал Леа руку – потом быстро, почти так же рефлекторно, отпустил ее ладонь. Его улыбка угасла и он принялся смотреть на огонь. Лилит отвернулась и устремила взгляд в темноту леса.
Потом быстро и внимательно взглянула на Леа и Врея. Что произошло между ними? Мимолетная размолвка – или нечто большее?
Внезапно полил сильный дождь, ни одна капля которого не попала на них – они сидели в сухости и слушали однообразный усыпляющий шум ливня. Спасаясь от дождя, к ним в хижину устремились насекомые, принявшиеся кусать их и бросаться на свет и гибнуть в огне костра, снова разведенного для комфорта и тепла, после того как ужин был приготовлен и съеден.
Привязав свой гамак к двум бревнам, образующим крышу, Лилит улеглась. Рядом с ней повесил свой гамак Джозеф – так близко, чтобы между ними не смог больше никто устроиться. Но к ней он так и не прикоснулся. Они были не одни. Она и не ожидала того, что они займутся здесь любовью. Но вот то, что он так и не прикоснулся к ней, даже не подошел, неприятно укололо ее. Протянув руку, она дотронулась до его щеки, приглашая повернуться к ней.