Рассвет
Шрифт:
– Где остальные? – спросила она. – С ними тоже все в порядке?
– Все люди ушли обратно в лагерь, – отозвалась Дайчаан. – Скоро их отправят на Землю. Им уже продемонстрировали стены, которые ограничивают пространство тренировочного зала. Теперь они знают, что находятся на корабле.
– Вам нужно было показать им стены в первый же день, как они оказались здесь.
– Возможно, что в следующий раз мы так и поступим. Это будет одним из выводов по результатам нашей работы с твоей группой.
– По моему мнению, лучше будет, если веские доказательства того, что вокруг корабль,
Молчание, упорное молчание.
Она повернулась и еще раз взглянула на почти уже зажившую чувственную руку Никани.
– Послушайте, – сказала им она. – У меня есть что вам сказать, и если вы внимательно выслушаете меня и примете мои советы, это наверняка поможет избежать в будущем многих несчастий, если не смертей.
– Ты предпочитаешь идти через джунгли, или короткой дорогой, под тренировочным залом? – спросило ее Никани.
Лилит вздохнула. Она была Кассандрой, предсказывающей будущее и предупреждающей остающихся глухими ко всему, что она читала им из своих видений будущего.
– Пойдем через джунгли, – ответила она.
Никани осталось стоять на месте, внимательно изучая ее.
– В чем дело? – поинтересовалась она.
Одним неуловимым движением Никани закинуло свою выздоравливающую чувственную руку ей на шею.
– До нас никому не удавалось такого, что только что удалось нам. Никто никогда еще не излечивал такие серьезные раны, как моя, так быстро и настолько успешно.
– Я поняла, что не могу позволить тебе умереть или остаться калекой, – ответила она. – Я не смогла помочь Джозефу. И я рада тому, что сумела спасти тебя – при том, что я понятия не имела, как это мне удалось.
Никани выбросило несколько щупалец в сторону Ахайясу и Дайчаан.
– Что с телом Джозефа? – коротко спросило оно.
– Оно заморожено, – отозвался Дайчаан. – Готово к отправке на Землю.
Никани погладило ее затылок твердым концом своей чувственной руки.
– Мне казалось, что я сделало все, чтобы защитить его, – сказало оно. – Но, как оказалось, этого было недостаточно.
– Курт по-прежнему находится с остальными?
– Его погрузили в сон.
– В долгий сон?
– Да.
– И он останется здесь навсегда? Его нога никогда не ступит на Землю?
– Никогда.
Лилит кивнула.
– По-моему, это слабое наказание, но может быть для него достаточно.
– В нем был заключен дар, подобный твоему, – сказала Ахайясу. – Оолой решено использовать Курта для планомерного исследования этого дара.
– Дар?..
– Ты не имеешь над своим даром власти и не можешь управлять им, – объяснило ей Никани, – но зато это в наших силах. Твое тело каким-то образом знает, как ему переводить некоторые из своих клеток на уровень эмбрионального состояния. Твое тело способно пробуждать к жизни гены, которые большая часть людей не использует с самого дня своего рождения. Мы сопоставили измененные гены с исходными,
– Ты говоришь… – она нахмурилась. – Ты говоришь про рак, бич всей моей семьи, не правда ли?
– Для тебя это больше не проблема, – ответило Никани, все щупальца которого медленно разгладились. – В нашем понимании это был дар. Благодаря раку, которым ты страдала когда-то, я снова смогло вернуться в полноценной жизни.
– Но ты ведь не могло умереть?
Молчание.
Немного погодя решил подать голос Ахайясу:
– Смерть не грозила Никани, но без чувственной руки ему бы пришлось покинуть нас. Вместе с тоахт или акай он отправился бы прочь от Земли.
– Но почему? – воскликнула Лилит.
– Без твоей помощи оно не смогло бы возвратить себе чувственную руку. И оно не смогло бы больше зачать детей, никогда.
Ахайясу помолчала.
– Когда мы услышали о том, что случилось, то решили, что навсегда потеряли Никани. А ведь оно было с нами так недолго. Мы почувствовали… Возможно это можно сравнить с тем, что почувствовала ты, когда умер твой друг. После этого для нас в этой жизни не осталось ровным счетом ничего, и так продолжалось до тех пор, пока ооан Никани не сказало нам, что ты помогла ему оправится, и что самое худшее уже позади.
– У Кахгуяхта был такой вид, словно не случилось ничего страшного, – сказала Лилит.
– Нет, оно очень испугалось за меня, – отозвалось Никани. – Но оно знало, что ты недолюбливаешь его. И оно решило, что лишние слова и наставления с его стороны только рассердят тебя и вызовут опасную задержку. Нет, Кахгуяхт сильно боялось за меня.
Лилит горько усмехнулась.
– Значит, оно отличный актер.
Никани пошелестело своими щупальцами. Потом сняло чувственную руку с ее шеи и повело всю группу к лагерю людей.
Машинально идя вместе с оанкали, Лилит думала, и ее мысли метались от Никани к Джозефу и Курту. К Курту, чье пораженное раком тело оказалось необыкновенно ценным для оолой. Она не могла заставить себя спросить, в каком состоянии будет находиться Курт во время этих экспериментов, почувствует ли он хоть что-то. Ей хотелось верить, что он увидит и узнает многое, что будет происходить с ним.
Когда они наконец добрались до лагеря, уже почти стемнело. Люди сидели вокруг костра, разговаривали и ужинали. Никани и его семейство приветствовали насмешливым молчанием – любопытными взглядами и беззвучными жестами чувственных рук и щупалец, произведших мгновенный нейронный диалог. Таким образом за считанные мгновения оанкали обменивались чувственным содержанием огромного отрезка времени, после чего куски, представляющие собой наибольший интерес, обсуждались уже вербально. По сравнению с потоком общения людей, обмен информацией оанкали содержал в себе целый недоступный человеку пласт чувственной взаимопередачи, дополняющей слова.