Рассвет
Шрифт:
Кузьма быстро доставил всё, что требовалось, и вскоре я получил план помещения, нарисованный от руки на альбомном листе. Комната, где держали заложниц, имела вытянутую форму и индивидуальный санузел. Она была довольно просторной, но мебель — диван, кровать, кресла, шкаф, комоды — сильно ограничивала пространство. Всё это могло помешать мне быстро проникнуть туда, тем не менее некоторые возможности я видел.
В соответствии с моим планом, Ярослав должен был пойти к нашим «гостям» и сказать, что согласен на все условия. Тогда противник расслабится и, вероятно, утратит
Проникнуть в комнату я решил через клозет. Ярослав отправился общаться с захватчиками, а я дематериализовал стену в соседнем помещении, зашёл в санузел и замер, ожидая, когда разговор закончится. Наконец глава рода вышел, пообещав недругам, что в скором времени уедет с семьёй на юг, распустит ополчение и не станет участвовать в войне с Морозовым.
— Ну всё? Уходим? — спросил один из мятежников.
— Да, дело сделано. Недолго он упорствовал. Сейчас вызову машину, и валим отсюда. Сударыни, — обратился он к девушкам. — Пора вам немного попутешествовать. Поживёте некоторое время в другом месте. Это ради безопасности вашей же семьи. Не волнуйтесь, с вами ничего дурного не случится. Мы все — люди чести.
— Отец поквитается с вами, — дерзким тоном сказала одна из заложниц. — Вам не уйти от наказания.
— И это будет его ошибкой. Вашему отцу надо всего-лишь перестать совать нос не в своё дело, и всё будет в порядке.
— Вы — мятежники! Вы посадили на трон самозванца!
— А вот это, сударыня, уже не ваше дело. Женщинам в политику лезть ни к чему. Не забивайте свою прелестную голову ненужными вещами, и целее будете.
— Вы мне угрожаете?
— Мне это не доставляет никакого удовольствия, но вы вынуждаете.
Послышалась возня, словно кто-то что-то достал из кармана.
Я чувствовал силу тех, кто находится в комнате. Среди них не было великих мастеров. Скорее всего, старшие мастера первой или второй ступеней, как и предполагал Ярослав. Для меня они совершенно неопасны. Теперь главное — сковать их боем и не дать причинить вред заложницам.
Я приоткрыл дверь. Три девушки сидели на диване рядом с платяным шкафом. Перед ними стоял коренастый мужчина в зелёно-коричневом камуфляже и тыкал пальцем в телефон. Возле окна находился ещё один человек в камуфляже с мелким рисунком. У обоих лица были закрыты балаклавами.
Мне хватило секунды, чтобы окинуть взглядом помещение. Приоткрывшаяся дверь быстро обратила на себя внимание захватчиков. Коренастый оторвался от телефона, а я шагнул в комнату и метнул одновременно два тёмных копья в обоих противников. И прежде чем те успели опомниться, стал быстро швырять стрелы тьмы то в одного, то в другого.
Коренастый обрушил на меня воздушный удар. Дверь клозета с треском слетала с петель, а стоящий рядом комод сломался. Я удержался на ногах и метнул большое чёрное копьё, пробив силовое поле владеющего. Два следующих копья поменьше добили его защиту, а третье прожгло в туловище противника дыру.
Его напарник сообразил, что дела плохи, стал невидимым и выпрыгнул в окно. Однако полной невидимостью он не обладал, а выглядел скорее прозрачным, и вблизи его
Прозрачный силуэт улепётывал к воротам, покорёженные створки которых были распахнуты. Но вихри тьмы оказались быстрее. Они догнали беглеца, окутали его, тот завопил, стал отмахиваться, и вскоре от него остались лишь горка пепла и несколько кусков тела.
Когда я вернулся в здание, заложницы уже были освобождены и находились со своими матерями. Долго они задерживаться здесь не стали. Ярослав приказал им идти собираться.
— Поразительно, Алексей Михайлович! — произнёс он. — Признаться, я не ожидал, что всё пройдёт настолько гладко. Ваши способности воистину удивительны. Выражаю вам огромную благодарность от себя лично и от всей моей семьи.
— Не стоит благодарности, Ярослав Владимирович. Любой на моём месте поступил бы так же.
До самого обеда шли сборы, а наш отряд помогал охране Долгоруковых контролировать периметр. Я занял позицию на третьем этаже рядом с обвалившимся углом здания. Отсюда открывался прекрасный вид и на перекрёсток, заставленный побитой бронетехникой, и на обе улицы, усеянные трупами.
Вскоре подъехало подкрепление и оцепило улицы вокруг здания. У Долгоруковых людей оказалось не так уж и мало: сотня точно набралась, и это при том, что огромное количество народу погибло в бою. Возможно, они не имели особой силы, но всё равно численность поражала — настоящая частная армия, хорошо экипированная, с множеством тяжёло бронетехники. Только позавидовать оставалось. А Ярослав при этом ещё и нас просил помогать. Дмитрий Павлович, что странно, дал добро. Хотя чему тут удивляться? Долгоруковы являлся опорой трона, их просьбы уж точно никак нельзя было игнорировать, особенно в такое время.
После обеда мы выдвинулись тремя колоннами по разным улицам. Семейство ехало на «Носорогах», а вот лимузин и штатские минивэны, забитые охранниками, находились в другой колонне. Это должно было сбить противника с толку, если он снова решит устроить засаду.
Прибыли в большое загородное поместье. Тут был настоящий архитектурный ансамбль из десятка зданий, среди которых выделялся длинный, трёхэтажный светло-жёлтый дом в барочном стиле с пышной лепниной, овальными окнами по центру. Перед ним раскинулись клумбы, а площадку возле выступающего, полукруглого крыльца тут же заполонила техника. Слева и справа располагались флигели для слуг, охраны или для гостей.
Стража Долгоруковых собралась перед домом. Майор приказал нам ждать здесь, а сам отправился со своими родственниками в дом. И тут мы полчаса торчали без всякого дела, а охрана тем временем всё прибывала и прибывала, заполняя собой все дороги на территории поместья и за воротами.
Наконец, майор вышел. Первым делом он обратился ко мне:
— Капитан Озёров-Сибирский, для вас особое задание. Останетесь здесь и будете охранять семейство Ярослава Владимировича. Выполняйте его приказы, как мои. Связь будем держать по телефону.