Рассвет

Amazerak

— Значит, это невозможно?

— Может быть, и возможно. Я не спрашивал. Но видишь ли, в чём дело, если где-то появится одна яма, там будут возникать и другие. И в столице образуется область тьмы не хуже, чем в Сибири. Ты этого хочешь?

— Какая разница? Всё равно мы скоро уничтожим главную тварь, и тёмные больше не полезут к нам.

— Ну… скоро. Может, и не скоро. А может, и вовсе не убьёте, а сами все передохните. Вот сгинете там, что тогда люди будут делать?

— Понимаю твои опасения, но не могу сейчас всё бросить и мчаться в Сибирь или ещё куда-то. Не отпустят, а дезертировать я не намерен.

Поэтому ждите, когда мы победим повстанцев и я освобожусь.

— А если ещё год будете этих ваши повстанцев побеждать? А если не вы их, а они вас? Тут наиважнейшее дело намечается, а ты со своими повстанцами носишься, как с писаной торбой.

— Да плевать мне на них. Я не об этом толкую. Не понимаешь, что ли? Значит, пусть Десятый открывает проход здесь, если ждать не собираетесь.

— Ох, как же с тобой тяжко!

— С тобой не легче.

И тут мне пришла в голову одна любопытная идея, как можно быстро покончить с повстанцами. Стая ведь у меня есть. Так почему бы не занять своих подданных делом, если у нас такие проблемы возникли?

— А знаешь, что, — сказал я. — Давай вот как поступим. Пускай Десятый сделает яму где-нибудь в кремле. Я туда загоню тёмную стаю, она всех повстанцев перебьёт, бунт будет подавлен, меня отпустят отдыхать, и я займусь нашей главной задачей. Мне как раз сейчас подчиняются несколько генералов, оставшихся от последнего повелителя. Можно применить их по назначению.

— Погоди-погоди… То есть ты хочешь полчище тёмных тварей в центр Москвы отправить? Ты с ума сошёл, парень? Ты представляешь, что там начнётся?

— А что начнётся?

— А ты мозгами пошевели. Я-то думал, ты поумнее будешь.

— Вот не надо мне. Сам то — ума палата. Угробил кучу родни ни за что, пока со мной воевал.

— Так ты оскорблять меня вздумал, засранец малолетний? Похоже, в вашем мире не учат учтивости.

— Это кто тут ещё малолетний? Да я в том мире постарше тебя был.

— И толку? Ума не нажил.

— Зато ты у нас интеллектуал. Такой умный, что тебя даже родственники решили прихлопнуть, чтобы ты ещё больших проблем им не доставил.

— Ах ты…

— Что я?

— Да я б тебя… Был бы я жив!

— И что бы тогда ты сделал?

— В порошок бы стёр!

— Ну да, конечно! Что-то плохо у тебя получалось меня в порошок стирать.

Мы замолчали. Духи не могли никак друг с другом подраться, поэтому оставалось только оскорблениями перебрасываться. Но какой в этом смысл? Так можно бесконечно ругаться и ни к чему не прийти.

— Послушай, Михаил, — сказал я. — Давай не будем опускаться до оскорблений. Нам надо дело делать, а не в бирюльки играть. Ты понимаешь, что если война со сторонниками Морозова продолжится, то погибнет очень много народу, в том числе сильных владеющих? Кто тогда пойдёт на границу с тёмными драться? У нас и так из-за этой идиотской стычки уже два гвардейских батальона полегли без всякого смысла. Сколько ещё людей мы потеряем? А если я задействую стаю, мы избежим напрасных жертв.

— Может, оно так, — проговорил Михаил всё ещё недовольным голосом. — Да только я вообще не знаю, сможет ли Десятый проделать брешь там, где тьмы и в помине никогда не было. Понимаешь ты это или нет?

— А ты у него спроси.

— Ладно, спрошу. Только не особо-то рассчитывай.

— Надежда умирает

последней.

Когда я проснулся, на улице уже рассвело, а в комнату кто-то стучался. Я встал, натянул штаны, открыл дверь. На пороге стояла служанка с подносом. Завтрак мне принесла. Поев, отправился на тренировку, а вечером вновь оказался за столом с князьями и боярами, собравшимися под началом Ярослава Долгорукова. Сегодня их стало ещё больше. Появились новые лица, да и военной техники в поместье и за воротами прибавилось.

Весь день князья и бояре беседовали, сидя за чашкой чая, играли в карты и бильярд, прогуливались по саду. Они как будто в санаторий приехали, а не на войну. После тренировки я и сам оказался в их компании, собравшейся в гостиной на первом этаже. Думал, узнаю новости, но аристократия, по большей части, сплетничала о своих знакомых: кто куда пошёл, кто куда поехал, кто отправился на границу, кто занял сторону предателям Морозова и прочее в таком духе. Многие фамилии я вообще слышал впервые.

Ложился спать в полной уверенности, что и завтра ничего не случится, но ночью меня разбудил настойчивый стук в дверь. Вот только на пороге я обнаружил не служанку с завтраком, а Кузьму, который пришёл сказать, что объявлен общий сбор. На улице уже раздавались голоса и гул моторов. Царила суета. Проснулись и соседи — бояре Чулков, и остальная знать, и в полном боевом облачении собрались у крыльца главного здания. Шёл четвёртый час утра.

Я не знал, что делать, поэтому решил держаться вместе с аристократами. На их фоне моё снаряжение выглядело весьма скромно, да его, по большому счёту, и не было вовсе, если не брать во внимание два подсумка на ремне поверх лёгкой демисезонной куртки. У остальных имелись и каски с забралами, и бронежилеты с тремя столбцами рун, и защита конечностей. Впрочем, некоторые были одеты поскромнее. Тут уж всё от благосостояния зависело: у кого на что денег хватало, в том тот и отправился воевать.

Зато в силе никто меня не превосходил. Среди собравшихся, судя по ощущениям, не было ни одного великого мастера.

Обычные охранники тоже собирались ехать, но отдельно от нас под руководством десятников и старшин.

У подошедшего к нам Ярослава доспех был одним из лучших, а бронежилете украшали (и укрепляли, само собой) аж пять рядов рун: три вертикальные, два горизонтальные. Ярослав объявил, что наша задача — захватить губернскую управу. По его слова императорские силы сегодня утром собираются атаковать на нескольких направлениях, и одно из них доверили нам.

Наш аристократический отряд распределился по десантным отсеками «Носорогов», стоявших у самого крыльца, и все выдвинулись в путь. Со мной в машине сидели Долгоруков со своим племянником, оба боярина Чулкова и ещё три аристократа. Ехали-ехали какое-то время в неизвестном направлении, а потом впереди началась стрельба, и колонна остановилась. Ярославу по рации передали, что авангард вступил в бой с противником.

Мы все выбрались из броневиков и толпой побежали вперёд, где всё грохотало, сверкало и взрывалось. Туда же спешили и охранники, покинувшие свои транспортные средства, которые заняли все полосы широкой магистрали. Солнце ещё не выбралось из-за крыш, но небо уже светлело. А на земле лежали тени, и мрачные промышленные здания чернели по обе стороны улицы.