Рассвет
Шрифт:
Она рухнула с неба и полетела над водой. Черный дракон нырнул, чтобы схватить ее, она широко раскрыла крылья, чтобы остановиться. Черный дракон не мог остановиться и рухнул в волны.
Вода бушевала, где он упал, шум от столкновения огромного тела с волнами подавил громоподобный рев. Килэй смотрела еще мгновение. Она могла избежать удара его хвостом, если бы сразу улетела.
Поднялся столб воды, где он упал, и обрушился, дракон пытался выбраться из волн.
Его шипы задели ее бок. Мир закружился, ее тело взлетело в небо. Содержимое головы билось о череп.
Килэй как-то смогла совладать с крыльями. Она улетела к тучам раньше, чем черный дракон высвободился. Она забралась в их гущу и летела, терпя боль.
Она улетала и слышала недовольные крики дракона за ней.
Он поклялся найти ее… и навредить.
ГЛАВА 8
Последние чешуйки
— Мы… мы живы, — Геральд медленно поднял голову от рук. Хотя кожа на его щеках была красной, а кончик носа обгорел, он рассмеялся. — Поверить не могу, мы выжили! Это чудо, точно. Я начинаю думать, что меня не возьмут никакие чары.
Мэнди радовалась меньше. Она ощупывала ожоги, в глазах стояли слезы.
— Почему всегда маги? Что мы им сделали?
То были не просто маги, а королевские, и они бросились за Килэй так, что Каэл мог лишь представлять, что она с ними сделала.
Но он решил озвучить это:
— Мы еще успеем понять. Геральд, возьми пока штурвал, — он помахал ему. — Все, у кого есть ожоги, идите ко мне. Не нужно сидеть и терпеть.
Все были немного опалены — кто-то немного хуже. Красные линии появились на их руках, когда они прикрывались. У некоторых были красные подбородки, а у одного мужчины — Х посреди лица. Было легко понять, кто подглядывал — их глаза окружали ожоги, словно маска бандита, и их брови пропали.
Волдыри покрывали их ладони, а у тех, кто убежал в ночных рубашках, — и ноги. Но было много целых участков кожи, и Каэл растягивал их, запечатывая ожоги. Его желудок сжимался, пока он работал, но его беспокоили не раны жителей…
А его.
Он ощущал их глаза на себе, их вопросы на губах. Их рты раскрывались, они смотрели на красную маску на его лице. Но они не спрашивали, а у Каэла не было ответа.
Его еще не ранила магия. Он сталкивался с огнем, борясь с Ведьмой, он бегал среди чар Финкса. Может, если бы он призвал броню из чешуи дракона, его не опалило бы. Но он не представлял, что это понадобится.
Теперь он понимал, как близки они были к смерти. Он не сомневался, что они сгорели бы в том огне. Он разрушал и корабли крупнее. Ветра от той сферы и большие корабли отбрасывали в волны.
Но в последний миг огонь пропал… и это беспокоило его сильнее всего.
Может, они уплыли от чар. Может, Килэй увела магов короля подальше. Но странное ощущение шептало, что правда куда страшнее.
Он работал, а голос Килэй звенел в его ушах:
«Король всегда…
Казалось, они давным-давно спорили о полете в Беспощадные горы. Килэй настаивала, что это слишком опасно. Она переживала, что король найдет их, если она пролетит близко к Срединам.
Каэл думал, что это смешно. Он не видел, как король может знать, где окажется Килэй, и он не думал, что Креван отправит за ней целую армию. Но после увиденного он не представлял другого. Он начинал верить в это.
Средины пришли к ним посреди ночи, потому что король знал, что Килэй будет там. Он напал на Коппердок, зная, что она захочет защитить его. Он обрушил огонь на корабли, чтобы выманить ее.
И то, что они притихли, могло лишь означать…
— Килэй, — его желудок сжался, тревога заморозила на месте.
— Все? Я исцелена?
Вопрос вернул Каэла в реальность, и он вспомнил, что нужно сперва сделать. Не было времени переживать. Ему приходилось верить, что Килэй знала, что делала.
На него полагалось слишком много людей.
— Да, все. Еще кто-то? — сказал он.
— Только я, — позвал Геральд у штурвала.
Но, пока Каэл шел к нему, что-то щекотало его память.
— Уверен? — он огляделся. — Тут был еще один… мужчина, которого мы вытащили из воды.
— Как он выглядел?
В том и была проблема. Каэл помнил лишь, что он был мокрым и с большими глазами. Но еще один человек точно был.
— Проверите внизу? — рявкнул Геральд.
Страж юркнул в каюту, а потом вернулся, качая головой.
Каэл хотел проверить сам, но знакомый рев заставил его броситься к штурвалу.
— Килэй!
Она пролетела, и порыв ветра от ее крыльев наполнил их паруса. Каэл дико махал. Он кричал ей спускаться, но она улетела во тьму, не оглянувшись.
Он не был уверен, но ему казалось, что она почти не шевелит левым крылом.
Геральд прищурился, глядя на шторм.
— Куда она…?
— К пиратам, — сказал Каэл, оттолкнув его от штурвала. — Она летит в бухту Взятки.
* * *
Ночь сменилась туманным днем. Радость выживания прошла, быстро пришла печаль. Жители всю ночь сидели тесным кругом, переживали из-за любимых на других кораблях, надеялись, что они успели добраться до укрытий.
— Судьба, помоги им, — шептала снова и снова Мэнди. Ночь была черной, звезды скрывались за облаками, но она знала, где был дом. Она шептала надежды, поворачиваясь к Коппердоку. — Судьба, помоги им.
Они уснули один за другим. Но Каэл не мог спать. Он думал о волнах, о горизонте. И когда они прибыли в бухту Взятки, он не тратил ни минуты.
Его тревога жила сама по себе, заставила его спрыгнуть с корабля в толпу пиратов. Они поняли, что он не останавливается, и разбежались с дороги, вопя вопросы.
Он взлетел по холму к поместью Взятки. Одна из служанок увидела его и вовремя распахнула дверь — иначе Каэл выбил бы ее. Он бросился к лестнице и увидел, как и подозревал, открытый люк подвала. Он поспешил по лестнице, спрыгнул на середине на земляной пол.