Рассветная бухта
Шрифт:
Ахнув, Дженни снова мотнула головой. Взгляд у нее стал безумным, бегающим.
— И больше она об этом не вспоминала? — быстро спросил я.
Она меня не услышала.
— Я просто пыталась заботиться о детях. Больше я ничего не могла сделать — только убрать в доме, защитить детей, а утром снова встать с постели. Хотя иногда мне казалось, что я не способна даже на это. Я знала, что Пэту не станет лучше — и ничего уже не станет лучше. Он перестал искать вакансии — да и кто бы его взял на работу в таком состоянии? Мы нуждались в деньгах, но даже если бы я куда-нибудь устроилась, как бы я оставила детей с ним?
Я постарался издать
— Знаете, на что это похоже? На метель. Ты не видишь даже то, что у тебя перед носом, слышишь только несмолкающий свист, понятия не имеешь, где ты и куда идешь, а снег валится на тебя отовсюду, летит, летит и летит. И все, что ты можешь, — это сделать еще один шаг. Не потому, что он куда-то приведет, просто иначе ты упадешь и сдохнешь. Вот на что это похоже.
Ее голос задрожал. Воспоминания о кошмаре, казалось, готовы взорваться словно черный гнилой фрукт. Чтобы избавить ее или себя — все равно — от этих страданий, я заговорил:
— Давайте двинемся дальше. Это было в августе?
— У меня начались приступы головокружения — бывало, поднимусь по лестнице, и вдруг у меня голова закружится, так что приходилось садиться на ступеньку и ждать, пока все пройдет. И появились провалы в памяти — я забывала то, что только что произошло.Например, я говорю детям: «Надевайте пальто, едем в магазин», и Эмма на меня странно смотрит и отвечает: «Но мы же ездили туда утром». Я открываю шкафчики — и да, все, что я собиралась купить, уже есть, но я ничего не помню — ни как ставила туда продукты, ни как покупала, ни даже то, как выходила из дома. Или я иду в душ, а когда снимаю топ, то замечаю, что у меня мокрые волосы: я только чтоприняла душ, полчаса назад, не больше, но уже ничего не помню. Я бы решила, что схожу с ума, но мне некогда было об этом беспокоиться. Я могла думать лишь о том, что происходит в данную секунду.
Я вспомнил Брокен-Харбор, мое летнее прибежище, изгибы волн, морских птиц, кружащих над морем, высокие водопады серебристо-золотого света в воздухе, ил, воронки и зазубренные стены людских жилищ. Я увидел это место в его истинном обличье: смертельно опасное, специально подготовленное для уничтожения жертв, словно капкан, притаившийся на чердаке Спейнов. Эта угроза ослепила меня, загудела в голове как рой шершней. Для защиты нам нужны прямые линии, стены, для защиты мы строим прочные бетонные коробки, указатели, многоэтажки — потому что они нам нужны. Без них, в пространстве, не нанесенном на карту, без привязки к ориентирам, сознание Пэта и Дженни отправилось в свободный полет.
— Хуже всего были разговоры с Фионой, — продолжала Дженни. — Мы звонили друг другу каждое утро; если бы я перестала с ней разговаривать, она бы поняла, что произошло что-то плохое. Но это было так тяжело.Я столько должна была держать в голове! До того как она позвонит, нужно было спровадить Джека на улицу или в его комнату, иначе она могла его услышать, а я совсем не хотела объяснять, что он уже не ходит в сад. Нужно было помнить, что я говорила ей раньше. Поначалу я делала пометки во время разговора, чтобы держать их перед глазами на следующий день и не ошибиться, но испугалась, что Пэт или дети найдут их и захотят узнать, в чем дело. И еще нужно было постоянно быть веселой, даже если Пэт смотрел
Дженни смахнула слезу — рассеянно, словно отгоняла муху.
— Дошло до того, что я просыпалась по ночам и с ужасом думала о том, что она скоро позвонит. Кошмар, да? Фиона — моя сестра, я ее обожаю, а тут я мечтала поссориться с ней вдрызг, чтобы она перестала со мной общаться. И я бы так и сделала, если бы могла сосредоточиться и придумать повод.
— Миссис Спейн, — окликнул я ее погромче и пожестче. — Когда ситуация до этого дошла?
Секунду спустя Дженни повернулась ко мне.
— Что?.. Точно не знаю. Мне казалось, что это тянется уже многие годы, но… Может, в сентябре?
— Давайте перейдем к понедельнику.
— К понедельнику, — отозвалась Дженни. Ее взгляд метнулся к окну, и на мгновение мне показалось, что я снова ее потерял. Однако затем она глубоко вдохнула и стерла еще одну слезу. — Да. Хорошо.
За окном солнечный свет заставил кружащиеся листья гореть оранжевым огнем, превратил их в сверкающие флажки, предупреждающие об опасности. В моей крови забурлил адреналин. Казалось, что в палате нет кислорода, что его выжгла жара и дезинфицирующие средства. Кожа под одеждой страшно чесалась.
— День был неважный. Эмма встала не с той ноги — у поджаренного хлеба был странный вкус, ярлычок на рубашке натирал ей кожу, и она ныла-ныла-ныла… Это подхватил Джек, он тоже вел себя ужасно — все повторял, что на Хеллоуин хочет быть зверем. Я подготовила для него пиратский костюм, и он неделямибегал с шарфом на голове, приговаривая, что он пират. И вдруг решил, что будет «папиным огромным и страшным зверем». Целый день болтал об этом. Я делала все, чтобы его отвлечь, давала ему печенье, разрешала смотреть телевизор, обещала купить чипсов. Да, это ужасно, и обычно я ему ничего такого не разрешаю, но тогда я просто была не в силах его слушать.
Это так знакомо — тревожная нота в голосе, слегка нахмуренные брови. Ни одна женщина не захочет, чтобы незнакомый человек назвал ее плохой матерью за то, что она подкупает ребенка чипсами. Я с трудом сдержал дрожь.
— Понимаю.
— Но он не унимался — даже в магазине говорил кассирше про зверя. Клянусь, я бы приказала ему заткнуться, хотя так я тоже никогда не делаю, но мне не хотелось, чтобы девушка обратила на нас внимание. По дороге домой я с ним не разговаривала и чипсы не давала — он выл так громко, что у нас с Эммой чуть барабанные перепонки не лопнули, однако я его игнорировала. Мне с трудом удалось доехать, не разбив машину. Возможно, я могла бы придумать что-то получше, но… — Дженни мотнула головой. — Я тоже была не в форме.
«Воскресенье вечером. Напомнить ей о том, что она была счастлива».
— Утром, когда вы спустились на первый этаж, что-то произошло.
Она не спросила, откуда мне это известно. Границы ее личной жизни так давно стали проницаемыми, что вторжение еще одного чужака ее не удивило.
— Да. Я пошла включить чайник, а рядом с ним, на кухонном столе, лежал… лежал значок. Такой, как дети носят. Значок с надписью «Джо-Джо». Раньше у меня был такой — но я его уже сто летне видела. Наверное, выбросила, когда уехала от родителей. Его точнотам не было прошлым вечером, ведь перед сном я везде убрала, дом был в идеальном порядке.