Растопить ледяное сердце
Шрифт:
Почти синхронно киваем и вкладываем ладони в протянутые руки Давида. Сегодня у нас один спутник на двоих. На этом настояла Кейт, когда поняла, что мне не с кем пойти.
За высокой двустворчатой дверью слышно множество голосов. Это собралась вся аристократия Флэмена, теперь ожидающая короля и королеву, которые, по традиции, должны открыть бал.
Подруга в алом искрящемся платье напоминает пламя, которое отражается во взгляде её мужа, с восхищением и любовью смотрящего на нее. Она, согласно этикету, встает по правую руку от мужчины, я по левую. Церемониймейстер звучно объявляет о нашем появлении, двери открываются, и все звуки
Чувствую себя лишней. Я здесь никто. Приблудная девчонка, которую нашли в лесу и пригрели по доброте душевной. Какой во всем этом был смысл, если спустя всего несколько месяцев мне суждено погибнуть от самой ужасной магии Лираэллии? И если еще совсем недавно я предвкушала бал в честь дня Миросотворения, то сегодня не ощущаю праздника.
— Подходит к своему завершению еще один годовой круг, — начинает Давид свою торжественную речь. — Он был значимым для королевства и для каждого из нас. Для кого-то он ознаменовался рождением ребенка, кто-то скорбел, потеряв родственника, кто-то радовался, обретя нового друга. Каждое событие отложило свой отпечаток, воспоминание, которое мы бережно сохраняем, забирая с собой в новый круг. Они все — наш ценный груз, складывающийся в опыт, помогающий улыбнуться, когда хочется плакать, сберегающий в нас способность верить, если кажется, что выхода нет, делающий день еще счастливее, даже если кажется, что счастливее некуда. Хочу пожелать каждому из вас наслаждаться каждым новым днем жизни, позволить себе чувствовать, следовать велению своего сердца, совершать иногда безрассудные поступки и не корить себя за них. Потому что никто не знает, сколько нам отмерено времени в этом мире, нужно пользоваться каждой минутой и секундой, наполнять её радостью и счастливыми воспоминаниями, способными согреть вас в самый лютый мороз. Поздравляю!
Давид высоко поднимает бокал, и зал вторит ему, повторяя жест.
Всю свою речь друг смотрел на подданных, обращаясь к ним, но каждое его слово прицельно било по мне, словно он говорил лишь для меня, пытаясь донести мне, что отчаяние — не выход.
Пожалуй, в чем-то Давид прав. Сегодняшний вечер и ночь могут стать последними в моей жизни. Нужно насладиться ими в полной мере, хотя бы на несколько часов отбросить свои мрачные мысли о возможной грядущей смерти, тьме, что пытается подобраться ко мне, Райнхольде, которого я, возможно, больше никогда не увижу. Лучше улыбнусь и отправлюсь танцевать.
Помирать, так с музыкой.
— Традиционный танец в честь дня Миросотворения, — объявляет церемониймейстер, и Давид ведет Кейтлайн в центр зала, оставляя меня одну на невысоком пьедестале, предназначенном для королевской семьи. — Музыку.
Плавная неспешная мелодия растекается по залу. Образовав круг, придворные наблюдают за королем и королевой, которые кружатся в танце, не обращая внимания ни на кого, кроме друг друга.
Присоединиться к королевской чете дозволено уже после третьего такта, поэтому постепенно зал заполняется танцующими парами.
— Разрешите вас пригласить? — вздрагиваю и на секунду прикрываю глаза, молясь всем богам, чтобы мне не почудилось.
Когда поворачиваю голову, сразу утопаю в голубом бушующем океане глаз.
— Райнхольд, — пораженно выдыхаю я, не смея шелохнуться, чтобы видение не развеялось.
Такой красивый. Выделяется из толпы. В праздничном тёмно-синем мундире полисмена Рэгнолда,
— К вашим услугам, герцогиня, — мужчина склоняет голову и протягивает мне руку. — Подарите мне танец?
Вкладываю подрагивающую ладонь, пальцами ощущая горячую сухую кожу мужчины.
— Это и правда ты, — все еще не могу поверить, хоть и следую за уверенно ведущим меня в самый центр круга герцогом.
— Правда, я, — соглашается мужчина и, обнимая меня за талию, уверенно ведет, вовлекая в танец. — Я скучал.
У меня перехватывает дыхание от признания, сказанного вот так просто. Мужчиной, для которого еще несколько дней назад эмоции казались чем-то враждебным, ненужным.
— И я скучала, — признаюсь и сильнее сжимаю плечо герцога, чувствуя жесткую ткань мундира. — Почему ты здесь? В такую ночь. Принято праздновать день Миросотворения с родными.
— Мне кажется, что я именно там, где должен сейчас быть, — Райнхольд наклоняется ко мне и, наплевав на все приличия, целует меня.
На краткий миг вижу серебристые и голубые искры, возникающие между нами с первым касанием губ, но они быстро рассеиваются. А возможно, их и не было в реальности, только перед моими глазами, закрывшимися от наслаждения таким желанным прикосновением.
Наш поцелуй длится одновременно целую вечность и всего лишь мгновение.
— Я согласна, — шепчу, когда Райнхольд отстраняется, продолжая вести меня в танце.
— Согласна? — переспрашивает, наверняка не понимая, что я ответила на вопрос, который он задал несколько дней назад.
— Согласна стать твоей женой, — поясняю я, с удовольствием наблюдая темнеющие глаза мужчины, в которых загораются радостные огоньки.
— Я вряд ли смогу стать когда-то более счастливым, чем сейчас, — мужчина прижимает меня плотнее и я ощущаю быстрое биение сердца в его груди.
— Я тоже, — шепчу я.
В этот вечер, рядом с Райнхольдом, мне удается отбросить все дурные мысли.
Танцуем еще несколько танцев, потом отходим к столу с напитками и закусками, а я только теперь замечаю, как красиво и необычно украшен зал к празднику. Цветные шары разных размеров, переливающиеся блестками, парят в воздухе над головами собравшихся, золотисто-оранжевые светлячки освещают пространство лучше дневного света, величественно возвышающееся в конце зала дерево жизни радует глаз разноцветным серпантином из лент. Смеюсь, вспоминая, как Кейт два дня назад ругалась с организатором, который предлагал развесить по стенам перья жар-птиц.
Райнхольд рассказывает, что в Рэгнолде зал к празднику обычно украшают в голубых и серебряных тонах, на дерево жизни развешивают конфеты в блестящих обертках, за которыми скрываются пожелания. Запускают нетающие снежинки, добавляя в них магию света, из-за чего кажется, что начался настоящий звездопад. Обещает, что в следующем году я своими глазами смогу оценить убранство королевского дворца. И я верю ему, предвкушаю.
— Осталось совсем мало времени до завершения текущего круга, — снова берет слово Давид. — Предлагаю сейчас собравшимся образовать спираль, символизирующую жизнь, и, как только стрелка часов приблизится к полночи, вместе начать отсчет.