Растопить ледяное сердце
Шрифт:
— Думаю, что стоит повторить для закрепления эффекта, — чуть улыбается герцог и вновь целует меня, только теперь нежно, почти невесомо.
И если до этого поцелуи напоминали огонь, разгорающийся из искры, то теперь больше походят на воду — такие же плавные, тягучие. Эти ощущения невозможно описать, их надо чувствовать, наслаждаться ими.
— Не хотела бы вас прерывать, но, Райнхольд, какого драуга ты творишь? Где ваши приличия? — раздается шипящий женский голос.
Отрываюсь от герцога, чувствуя головокружение. С трудом фокусирую взгляд на перекошенном от злости
Блондинка выглядит прекрасно: высокая замысловатая прическа, украшенная блестящими шпильками, пышное лазурного цвета платье, пояс которого расшит сверкающими сапфирами, изящный кулон на шее. Единственное, что не красит ее — лицо: плотно сжатые губы, напряженный взгляд и раздувающиеся от раздражения ноздри. И чем это она так недовольна?
— Доротея, не смей употреблять ругательства. Рад, что ты все же решила посетить сие мероприятие, — спокойно говорит герцог, обвивая рукой мою талию. — Еще несколько часов назад ты рыдала, утверждая, что ноги твоей не будет в королевском дворце, потому что твой наряд для бала безнадежно испорчен криворукой портнихой. Что изменилось?
— Я не могла так подвести тебя, Райнхольд. Пришлось надеть этот кошмар, который сшила Присцилла.
— По-моему, платье чудесное, — тихо замечаю я, рассматривая лиф, украшенный кружевом.
— Помолчи, раз ничего не понимаешь в моде, — презрительно кидает мне Доротея.
— Не груби, — холодно откликается герцог, чуть крепче сжимая пальцы на моей талии. — Я согласен с Алей, ты выглядишь великолепно. Еще успеешь потанцевать, прежде чем придет время выразить свое личное уважение королю.
— Разве ты не потанцуешь со мной? — хлопает глазами Доротея, а я никак не могу понять, что здесь вообще происходит.
Почему сестра Райнхольда так ведет себя? Тот факт, что я ей не нравлюсь, я осознала еще после первой нашей встречи в столовой. Но сейчас ее поведение напоминает ревность, которая явно неуместна в родственных взаимоотношениях. Хотя… Я слышала, что часто случается, когда сестры ревнуют своих братьев к их девушкам. Может быть, здесь такой случай?
— Доротея, я обязательно станцую с тобой традиционный танец. Но пока, наверное, тебе будет интереснее пообщаться с другими кавалерами, а не развлекать брата, — мягко говорит Райнхольд.
— Я бы лучше пообщалась с тобой. Ты так редко бываешь дома, — капризно надувает губы девушка. — Может быть, Альвина пока осмотрится, пообщается с высокопоставленными гостями, а мы потанцуем? Я же знаю, как хотелось ей попасть в высший свет.
Меня буквально передергивает от слов, сказанных писклявым детским голосом. Доротея напоминает большого ребенка, у которого отнимают игрушку. Брат и сестра сверлят друг друга взглядами, а я решаю сгладить конфликт, что вот-вот разразится. Поворачиваюсь в руках Райнхольда и кладу ладони на его лицо, заставляя обратить на меня внимание. Заглядываю в глаза, пылающие раздражением, и произношу:
— Я совсем не против того, чтобы ты станцевал следующий танец со своей сестрой, а я пока постою вон там, — взмахиваю рукой в сторону окна, — подожду. Потом мы все вместе поприветствуем
Герцог ведет кончиками пальцев по моим рукам, вызывая россыпь мурашек, обхватывает мои запястья и медленно кивает. Выдыхаю, опуская руки.
— Я потанцую с тобой, Доротея, — не отрывая взгляда от моего лица, произносит Райнхольд. Улыбаюсь, довольная тем, что скандала не состоится. — Пожалуйста, не исчезай никуда, Аля.
— Да куда я денусь, — беспечно взмахиваю рукой и поворачиваюсь, выбираясь из толпы.
Что-то необычное происходит со мной, непонятное.
Почему поцелуй герцога вызвал во мне не негодование, а томный жар, растекающийся по телу? Почему мне совершенно не хотелось покидать его сейчас, оставляя наедине с сестрой, которая ведет себя как-то странно? Я взрослая девочка, у меня есть вполне очевидный ответ на эти вопросы, но как же не хочется верить в то, что я позволила себе глупую влюбленность в ледяного мужчину. Я же понимаю, чего он добивается, вот только, похоже, сил на сопротивление у меня совершенно нет. Разум предает, тело всей сущностью тянется к этому мужчине, трепеща от прикосновений.
Неужели возможно влюбиться всего за пару дней? Нет, не хочу в это верить. Быть может, последствия болезни все еще бушуют во мне, превращая мой мозг в бесполезное желе?
За размышлениями добираюсь до завешенного окна и становлюсь лицом к танцующим, бродя бессмысленным взглядом по разноцветной толпе.
Вновь возвращается это странное ощущение, от которого Райнхольду удалось меня отвлечь весьма неординарным способом. Но теперь, оставшись в одиночестве, ежусь, потому что мне кажется, что тот, кто весь вечер не сводил с меня взгляда, где-то рядом. Так близко ко мне, что мое внутреннее волнение нарастает, заставляя обхватить себя руками за плечи. Глубоко дышу, пытаясь успокоиться. Мне просто кажется это, никогда раньше не страдала паранойей, но, видимо, последние события не прошли для меня бесследно.
Не успеваю ничего понять, лишь чувствую цепкие пальцы на своих плечах, машинально, повинуясь чужим рукам, делаю несколько шагов назад, стараясь сохранить равновесие, и окунаюсь в темноту.
— Ты не пришла на нашу встречу, Альвина, — раздается шепот около моего уха. — Так закрутила семейная жизнь с герцогом?
— Что происходит? Кто вы? — шепчу дрожащим голосом, часто моргая.
Не могу разглядеть ничего, ни единого проблеска света. Лишь чувствую пальцы, которые впиваются в мои плечи и аромат чего-то очень знакомого, такого земного. Что же это?
— Не прикидывайся дурой, Альвина, — все так же шепотом произносит мужчина. — Ты помнишь, что должна сделать?
На всякий случай киваю, хотя совершенно не понимаю, о чем речь. Кажется, у Альвины были договоренности не только с герцогом… Что за девушка? И когда она все успевала?
— Держи, — сует мне в руки прохладный стеклянный флакон незнакомец. — Я предупрежу, когда наступит нужное время. Надеюсь, ты не потеряла артефакт?
— Конечно, он у меня. А что здесь? — решаюсь спросить, надеясь выяснить подробности. — Как это использовать?