Растопить сердце Льва
Шрифт:
– Черт!
– рванула в коридор за сумочкой.
Рита только удивленно проводила её взглядом.
– Она всегда такая?
– спросила тихо.
– Да. Хаос двадцать четыре на семь. Ответственность - ее опция для крайних случаев. Зато если включится, не отобьешься.
– Тогда пусть лучше так.
– Ага. И, желательно, на Бали.
Рита
Крыска и Лариска петляли между деревьями, оставляя после себя дорожки в невысоких сугробах. Рита видела только вздернутые хвосты и временами поглядывала на Льва, тот
Вечер выдался безветренным, под новыми сапогами похрустывал чуть подмороженный снег, а Рита не могла перестать улыбаться. Иногда косилась на идущего рядом мужчину.
С открытия выставки прошло всего два дня, а кажется, что целая вечность. Столько событий, перемен и счастья. Как бы все ни было сложно, давно Рита не чувствовала себя такой окрыленной. Да, страшно из-за Джокера, из-за внезапной беременности и сложного характера Льва. Но быть не одной, гулять в парке и знать, что если поскользнешься, тебя подхватят - это делало её счастливой до слез.
А Джокер? Лев справится. Рита верила в него настолько, что готова была идти следом с закрытыми глазами.
– Ничего, что они так бегают?
– кивнула на собак.
– Нормально. Они только дома идиотки, а так вполне воспитанные собаки. Прибегут, - Лев поднял высокий меховой воротник.
– Ты не замерзла?
Взгляд мужчины скользнул по порозовевшим на морозе щекам и рука без варежек. Нахмурился.
– Рита, я зачем тебе варежки дарил?
Девушка хитро улыбнулась и сунула руки в карманы.
– Мне так удобнее и совсем не холодно.
Улыбаясь, пробежала немного вперед по дорожке. В вечернем парке красиво: дорожка фонарей вдоль замерзшей небольшой речки вглубь, то там, тот тут между деревьев мелькают лыжники, по узким тропинкам гуляют собачники. Несколько загулявшихся родителей тащат детей с горки на тюбигах и санках. И все это окружено поблескивающим, хрустящим снегом.
Рита забежала на горбатый мостик через узкую речку и остановилась.
– И что это было?
Лев догнал её в два счета и встал рядом.
– Настроение хорошее, - пожала плечами.
– Побегать хочется.
– Варежки надень и бегай, - фыркнул в воротник Лев.
– А ты не сдаешься.
– Никогда. Надевай!
– скомандовал и тут же отвлекся, чтобы зычно окликнуть заигавшихся собак.
– Командир, - буркнула себе под нос девушка, но послушно достала из карманов варежки.
Одну надела без происшествий, а вот вторая.
– Ой!
Рита с ужасом смотрела с моста на выпавшую вниз, прямо на лед, красную варежку. Белая снежинка на ней, как будто смеялась, дразня. Вот я от тебя и сбежала.
Наверное, по этому причине Рита давно перестала покупать и носить варежки. Всю жизнь их теряла, мама всегда ругалась и обещала привязать их на резинки. Как легко с карманами! Сунул руки и пошел.
Но эти варежки было жалко до одури, все-таки
Лев
– Ты куда?
Они сведут его с ума. Только отвернешься от собак - они куда-то убегают. Только отвернешься от Риты - она уже съезжает вниз по склону на тонкий лед.
– Твою мать!
– рыкнул себе под нос Лев и рванул за девушкой.
Собаки были забыты. Они в любом случае прибегут, а вот Рите сейчас на лед ну никак нельзя. Сердце похолодело, на бегу расстегнул пальто, чтобы не стесняло движений и в последний момент, съехав ботинками по снегу, поймал девушку за руку.
– С ума сошла?!
Дернул на себя, обхватил за талию и утащил подальше от скользкого края.
– Там...там...варежка!
– Какая, к черту, варежка?
Сердце стучало, как сумасшедшее. Лев нихрена не понимал, кроме того, что девушка чуть было не оказалась на льду. И бес знает, глубокая тут речка или так - ручеек по колено. Мозг уже нарисовал картину, как лед трескается под сапожками и девушка проваливается в ледяную воду. Мурашки вдоль позвоночника. Если бы не шапка, рыжая грива точно встала бы дыбом.
– Варежка, Лев. Упала, - помахала перед его лицом чем-то красным Рита.
– Ты из-за нее чуть не утонула!
– рявкнул Лев.
– С ума сошла?!
Таксы, учуяв конфликт, подбежали к ним и теперь скакали по сугробам, норовя уронить парочку в снег, но Лев не обращал на них никакого внимания и сжимал девушку так крепко, как только мог. Злился до безумия, даже зубами скрипнул.
Как так можно? У беременных должен же быть инстинкт защиты потомства или как там его, хоть что-то, заменяющее благоразумие.
Рита
Разве может быть так приятно и обидно одновременно? Крепкие руки и его волнение - безумно приятно. Непонимание - обидно. Это же его подарок. Как она могла просто так оставить варежку здесь?
Слезы навернулись на глаза. Рита тихо всхлипнула, но он услышал. Отпустил и резко развернул лицом к себе.
– Прости, я просто испугался.
Стащил зубами перчатку с руки и вытер скользнувшую по щеке слезу кончиками пальцев.
– А я хотела спасти варежку, - еще раз всхлипнула.
– Можно было мне сказать, а не лезть самой на лед. Забыла свое главное задание?
Повторила автоматически, как послушная ученица:
– Беречь себя и ребенка.
– Именно. Где в этой формулировке выпрыгивания на лед, беготня по снегу и другой риск для жизни?
Спрашивал строго, но Рита видела - улыбается. Едва заметно в бороде, но есть улыбка и глаза чуть прищурены, удивительно теплые морщинки вокруг них.
– Спасешь мою варежку?
– Куда же я денусь? М?
Накинул Рите на голову капюшон и отправился спасать варежку. Точнее искать палку, которой можно аккуратно подтянуть её к себе. Про этот способ взволнованная блондинка не подумала.