Растопить сердце Льва
Шрифт:
– Уедем отсюда и буду отлично. Накормишь чем-нибудь вкусным?
– улыбнулась.
В карих глазах она видела - переживает и еще что-то...странно похожее на гордость. Нет, показалось, этого не может быть. Игра света и ее больного воображения, но сердце последнее время слишком чувствительное. Оно подыгрывает воспаленной фантазии и бьется часто-часто, как испуганная птичка.
– Любой каприз.
***
Снова пробки. Они добирались до дома целый час, половину из которого в салоне висела тишина, которую нарушало едва слышное бухтение радио. Лев не любил громкую
Её снова мучили вопросы. Много вопросов и самый главный:
– Даже не спросишь?
– она задала полчаса спустя.
– Про Вольского?
– также спокойно ответил, притормаживая на светофоре.
Дворники застучали, активно сбивая со стекла вновь поваливший снег.
– Да.
– Не спрошу. Я так понимаю, ты с ним меня перепутала, когда говорила про аборт, - усмешка заметная даже сквозь бороду.
Проницательный хищник все разгадал за минуты. Эта его способность удивляла, поражала и восхищала. Рита была внимательной только когда смотрела через объектив фотокамеры, все остальное время смотрела на мир без цели понять всё и вся.
– Правильно понимаешь. Чертова первая любовь, - уткнулась носом в шарф.
– И все равно ты гений, как только угадал.
– Никак. Я видел твое досье.
Рита медленно обернулась и уставилась на Льва во все глаза. Это что сейчас было? Он получается все о ней знает? Вот так просто. Прочитал досье и все разложено по полочкам!
– Не смотри на меня так, - скосил глаза вправо и вновь вернул все внимание дороге.
– Ты фигурируешь в деле, в таких случаях собирают максимально подробное досье. В связях указан Вольский, как бывший наставник, с пометкой о романтических отношения. Про остальное догадался сам. Тем более, после него у тебя ни одной серьезной связи.
– Ну класс! И что еще было в досье?
Рита сама не знала, что её так бесит во всем это. Логично. Закономерно. Конечно, если он собрался защищать, то все тщательно изучил - это же Лев. Он вообще все делает тщательно, даже детей. Как показала практика.
– Про твоих родителей и Германа было. Про земляничное печенье и неумение готовить не было. Конфликт исчерпан?
– Угу, - спрятала улыбку в разноцветном шарфе.
Пусть будет исчерпан. Особенно, когда впереди магазин, а потом печенье, вкусный полноценный обед и немного сна перед рабочим вечером.
Нехитрое примирение и здоровый сон после вкусного обеда сделали свое дело. Рита выпрыгивала из машины рядом с “Ассорти: candy” в самом замечательном настроении. Даже поваливший с двойным усердием снег её не расстраивал. Наоборот, на фоне разноцветных украшений на двери и окнах ресторана, крупные хлопья смотрелись фантастически празднично. Под козырьком висели небольшие колонки, из которых звучали рождественские песни и джазовой обработке. Ненавязчиво, но атмосфера, что надо.
Пока Лев доставал из машины рюкзак с её техникой, Рита рассматривала переливающиеся огоньки над дверью и улыбалась. Чуть не подпрыгнула, когда справа раздалось:
– Привет! Давно не виделись!
Рядом, поправляя ремень объемного кофра, стоял Камиль.
– Привет, ты здесь откуда?
Когда-то они были добрыми друзьями, но после её ухода от общего наставника почти перестали общаться. Камиль, насколько ей было известно, до сих пор работал с Алексеем Вольским.
– Так Герман прислал. Сказал, что тебя надо подстраховать. Мое первое задание на новой работе. Так что давай, вводи в курс дела! - сияющий взгляд и энтузиазм разве что из ушей не лезет.
Рита тоже иногда умела складывать два и два. Недовольство Вольского в галерее и новый сотрудник Германа. Так вот кого переманил любимый братик! Хороший выбор. В кулуарах давно поговаривали, что засиделся парень в учениках. А Вольский на шею садится и никаких перспектив не дает.
– Рада за тебя. Дай пять минут, введу тебя в курс дела.
Девушка мило улыбалась старому знакомому, но внутри сердце царапали коготки недовольства. Сразу понятно, на чье место взяли Камиля. Умом она понимала, что Герман принял верное решение и хорошо, что так быстро нашлась замена. Совмещать свои заказы и работу с братом беременной будет сложно. Если уж за пару часов репортажки так устала, то что будет за двенадцать часов без обеда и возможности присесть? А работал Герман именно так. От и до. С минимальными перерывами, когда персонал начинал тихо подвывать от голода в уголке.
Лев
Это еще кто такой? Отошел на пару минут, а к Рите уже прилип какой-то непонятный субъект. Нахмурился, закинул на плечо тяжелый рюкзак - как только эта хрупкая блондинка его таскает - и подошел к увлеченно болтающей парочке.
– Что здесь происходит?
Постарался снизить градус внутреннего недовольства и сохранить каменное лицо. Тут борода спасла - поджатых губ никто не заметит.
– Лев, знакомься, это Камиль. Вместе учились фотоделу у Вольского, сейчас он работает с Германом. Будет сегодня помогать мне на съемках. Брат переживает, что я перенапрягусь.
Сразу две пометки. Большое спасибо Герману за предусмотрительность и присмотреться к этому Камилю. Вольский. Слишком часто его имя звучит вокруг Риты в последнее время. Так ли просто этот парень перебежал из одного стана в другой?
Паранойя крепчала с каждой минутой. Залила фундамент и начала возводить стены для надежного жилища уже в тепле. Рита целых двадцать минут шепталась с парнем около гардероба. Камиль стоял слишком близко, как-то даже прижимался: то плечико тронет, то улыбнется.
Лев смотрел на этот ужас с каменным выражением лица, стирая в крошку зубы. Вот еще раз он в её сторону дыхнет - убью.
– О, Лева!
– из-за угла вырулил счастливый Кравцов.
– А где твоя фотографиня?
– Дает вводную новичку, - рыкнул Залесский, забывшись.
– Воу, полегче, Лев. Меня волной твоей ревности сейчас в соседнюю комнату выбросит. Сломаем стену - Маринка мне голову оторвет.
– Чушь. Я не ревную, - отмахнулся. С чего бы ревновать?
– Ну-ну. Должен будешь, Лева, - хмыкнул и отправился к зашептавшимся фотографам.