Растворяясь во мне

Дауес Кейт

Когда Макс наконец-то проснулся, мы лежали вместе под прохладными

простынями с нашими телами, создающими мягкое тепло. Я могла бы пролежать так весь

день, может быть и все выходные, но Максу не терпелось вытащить меня в город и

показать все вокруг.

Мы перекусили во французском кафе. Мы посетили Музей Современного

Искусства, прошли мимо Radio City Music Hall, прогулялись по Центральному парку, и

перекусили поздним ланчем в небольшом итальянском

местечке, на цокольном этаже

здания, полностью свободного от туристов. Это было, как в итальянском ресторане в Нью-

Йорке, какие я много раз видела в фильмах про гангстеров. Я не видела никого, кто бы

выглядел как сочетание «Крестного отца» и «Славных парней». В тот момент, когда я

начала говорить что-то об этом, Макс одарил меня взглядом с широко-раскрытыми

глазами, который сказал мне подождать, пока мы не выйдем из этого места.

Позже, вернувшись в отель, Макс сказал мне, что хотел бы взять меня на

Бродвейское шоу.

– Серьезно? – думаю, мой голос перешел на октаву или даже на две, от чего я

звучала, как ребенок, которому что-то пообещали.

Макс рассмеялся. – Одевайся.

– Я не взяла ничего красивого.

Он подошел к большому шкафу, открыл две двери и показал мне великолепное,

белое платье.

– Я заказал его для тебя вчера.

– Я была с тобой. Как ты это сделал, что я даже не заметила?

Макс схватил вешалку, снял платье и подошел ко мне.

– Я сказал им принести его сюда. Я просто рад, что ты была не настолько

любопытна, чтобы заглянуть сюда в какой-то момент.

– Оно прекрасно.

Я наклонилась, чтобы поцеловать его.

– Ну же. Давай примем быстро душ и оденемся, или мы опоздаем.

Нам было нелегко принять быстро душ вместе. Макс намылил меня, потратив

немного неравноценно время на моей груди. Я прокомментировала это, и он признал себя

виноватым.

Я провела над ним такие же действия, только мои, наверное, были более

жестокими: я сделала его твердым, как скала, пока мы ополаскивались.

– Я хочу трахнуть тебя прямо сейчас, - сказал он.

С моей рукой обхватившей его полностью эрегированный член, я покачала головой.

– Позже.

– Дразнилка.

Я улыбалась, когда он поцеловал меня.

– Если я буду дразнить тебя сейчас, может быть, когда мы вернемся сюда позже, ты

сможешь затрахать меня до бесчувствия.

– Ты не должна бросать мне вызов, - сказал он.

Но он принял вызов и придерживался его. Часть меня хотела, чтобы он поднял

меня, уложил в кровать и взял меня жестко и быстро. Но

я была уверена, то это

произойдет позже.

Платье подошло идеально. С Максом в его смокинге, мы выглядели, как будто

собрались на ужин в Белый дом или Букингемский дворец.

Поездка в лимузине была короткой. К счастью для нас. То небольшое время, что мы

провели в машине, прошло в поддразнивании друг друга. Я уже хотела предложить Максу

пропустить спектакль на Бродвее и просто прокатиться по Нью-Йорку, занимаясь сексом в

лимузине. Я не знаю, что на меня нашло в какой-то момент дня, но я была настолько

возбужденной, какой я не могла вспомнить, что была длительное время.

Лимузин подъехал к остановке. Я даже не смотрела по сторонам, поэтому не

заметила, куда Макс вообще привез меня.

Сотни людей собрались под большим шатром. Вспышки камер появлялись, как

вспышки молнии. Дорожка от тротуара до входа в здание была красной ковровой

дорожкой.

– Извини, - сказал Макс. – Я соврал насчет спектакля.

Я посмотрела на шатер, увидела название фильма, и большую надпись:

«ПРЕМЬЕРА СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ!

Макс взял меня за руку.

– Я подумал, что удивлю тебя, взяв на твою первую красную дорожку на премьере

фильма.

Вау. Я возлагала большие надежды увидеть мой первый спектакль на Бродвее, но

это было даже лучше.

Прежде, чем я могла обработать все это, дверь лимузина открыл парень в смокинге.

Макс вышел, взяв меня за руку, и помог мне выйти вслед за ним.

– Просто держись со мной, - сказал он и начал продвигаться по красной дорожке.

Мои глаза порхали направо и налево, рассматривая всех этих папарацци и зевак.

Они конечно не имели никакого понятия кто я такая, поэтому все вспышки камер должны

были быть направлены на Макса. Но потом я вспомнила, что он говорил мне, что не был

«таким» знаменитым. Он не вызывал огромного интереса у прессы. Таким успешным,

каким он был, он был известен среди них, но не был Стивеном Спилбергом или

Квентином Тарантино в плане славы в глазах общественности. И, после всего этого, он

признал, что был болен работой, и был рад, что все так сложилось.

Безумство камер не было настолько большим, как у пары перед нами, и когда я

вошла в здание, поняла почему. Это были Николь Кидман и Кит Урбан. Здесь были и

другие звезды, которые толпились в холле, и Макс познакомил меня с несколькими из них,

включая Кифера Сазерленда. Мне пришлось притвориться, что я понимаю, о чем они