Равная солнцу
Шрифт:
— Чашм, — поклонился мирза Салман.
Я уже видел тех, в ком оживали надежды; они собирались подать прошения за своих сыновей и близких, рассчитывая на их назначение. Для Пери это было прекрасной возможностью поставить своих людей на важные посты — людей, доказавших свою преданность ей.
Моршад-хан, глава дворцовой стражи, попросил слова следующим:
— Меня заботит государственная казна. Ее по-прежнему охраняют люди Исмаила, и при смене шаха они могут не оправдать доверия. Вдобавок, если наши враги узнают о новостях и сочтут нас уязвимыми, они могут
Казначейство было расположено в низком, хорошо укрепленном здании рядом с Залом сорока колонн. Оно пряталось за толстыми стенами, его охраняло войско. Вход позволялся очень немногим, и каждый посетитель записывался в книгу.
Ответ Пери был немедленным:
— Шамхал-султан, собери отряд черкесских воинов и убедись, что их ничто не сдержит в исполнении долга — защищать казначейство день и ночь.
— Чашм, — сказал он, широко улыбаясь; теперь он был удостоен чести выполнять столь важную задачу.
— Царевна, а не лучше ли будет, если караул составят несколько групп, включая кызылбашей? — спросил мирза Салман.
— Вы нам не доверяете? — отозвался Шамхал.
— Дело не в этом. Смешанный отряд потребует от каждого отвечать за сохранность богатства страны.
— Ответьте на мой вопрос! — потребовал Шамхал.
— Это не вопрос, — пожал плечами Салман. — Кроме того, мне кажется, что каждому из нас очень просто доказать, кто вернее.
— Вы мне угрожаете? — Глаза Шамхала выкатились от едва сдерживаемого желания что-то совершить.
— Я просто объясняю.
Две недели они едва разговаривали с Пери, а теперь они готовы были драться за ее доверие.
— Прекратите недостойную перепалку! — велела Пери из-за занавеса. — Мирза Салман прав. Я попрошу таккалу присоединиться к черкесам в охране казначейства.
Таккалу стали ее союзниками — впервые с тех пор, как остаджлу вернули себе благосклонность Исмаила.
— Это будет только справедливо, — сказал мирза Салман.
Шамхал был разъярен: он за один раз проиграл все сражения. Мирза Салман улыбнулся ему, поддразнивая. Внезапно я вспомнил, как усердно мирза Салман трудился над смещением мирзы Шокролло. Все началось так же — с насмешливой улыбки на собрании.
— Царевна закрывает обсуждение этого вопроса, — твердо возвестил я сидящим. — Переходим к следующему.
— Что с налогами? Получены ли недоимки с провинций? — спросила Пери.
— Недобор на юго-западе, — ответил евнух Фархад-ага, назначенный Исмаилом собирать налоги для казны.
— Почему?
Халил-хан попросил слова. У него был огромный нос, и он славился мастерским плутовством в нардах. Долго делал вид, что проигрывает, затем набирал очко за очком, пока не разбивал противника наголову.
— В моей провинции было землетрясение, многие земледельцы погибли. Нам нужно время, чтоб восстановиться.
— Вы его получите, — отвечала Пери, — но я ожидаю подробного доклада о видах на урожай на следующий месяц.
Хамид-хан, молодой вельможа, попросил слова следующим:
— Я бы хотел доложить об успехе. После смерти Бади аль-Замана в Систане мы в моей провинции пережили обширное
— Для того и существует правитель, — отвечала Пери.
— Мы восхваляем вас за это. Вы были словно львица там, где остальные тряслись от страха.
— После сегодняшней встречи все должны снестись со своими доверенными лицами и выяснить, есть ли угрозы вторжения или восстаний в их провинциях. Отчитайтесь, как только получите ответ. Не забывайте, что наши враги вот-вот узнают о смерти шаха и будут рады воспользоваться случаем.
— Чашм, — ответил хор мужских голосов.
— Меня продолжают волновать дела в Ване. Есть слухи, что тамошний оттоманский глава Хосров-паша собирается напасть на нас. Бахрам-хан, я хочу, чтоб вы повели армию в Хой, показать нашу силу и спутать его намерения. Нет ничего важнее, чем сохранить мир с оттоманами, с таким трудом отвоеванный моим отцом.
— Алла! Алла! Алла! — выкрикивали вельможи, и Бахрам выглядел польщенным — ведь он наконец осуществит замысел, который начала Пери, пока ее не остановил Исмаил.
— Есть другие вопросы?
Поднялся Халил-хан.
— Ходят слухи о неурядицах во дворце, — сказал он, показывая пальцем на занавес.
Наступило долгое и тягостное молчание.
— Изложите свое дело, — потребовал я.
— Некоторые утверждают даже, что шах был убит, — обвиняюще произнес он.
Халил-хан был телохранителем Пери в ее детстве, из такого обычно рождаются связи на всю жизнь, и я не мог понять, с чего он пошел на публичное обвинение.
— Заключение лекаря не было безоговорочным, — напомнил я.
— Мой долг — известить царевну о слухах, что заговор с целью убийства сложился в гареме.
Я напрягся и хмуро глянул на него.
— Нелепица! — вскочил хан Шамхал. — Что вы имеете в виду?
Пери сказала из-за своего занавеса:
— Среди мужчин всегда ходят странные слухи о шахском гареме. Вам кажется, что это нечто вроде опиумного притона, полного бредящих безумцев, но это скорее войско, устроенное в подчинении чину и долгу. Как вы можете знать, что происходит в гареме? Вы там когда-нибудь бывали?
— Разумеется, нет, — сказал Халил-хан.
— Тогда я думаю, что вам лучше оставить эти заботы мне.
Мужчины засмеялись, а Халил-хан побагровел:
— Подождите минуту! Если шах Исмаил был убит, что помешает случиться новому убийству? Мы будем глупцами, если не станем опасаться убийцы на свободе.
Некоторые из вельмож явно забеспокоились. Рот Амир-хана угрюмо выгнулся. Боже всемогущий, да они ее боятся!
— Трудно вообразить, что может быть хуже того, что уже случилось в последние месяцы, — ответила Пери. — Тем не менее даю вам слово, что, пока вы подчиняетесь приказам, я на вашей стороне. Как вы знаете, я никогда никого не бросала. Даже когда мне было запрещено участвовать в делах дворца, я просила о милости к обвиненным, что дорого мне стоило.