Равнение на президента!
Шрифт:
Леха с Фролом быстро добрались до чего-то металлического, и лопаты начали позвякивать о какой-то ящик.
– Это цинк из-под патронов, – прошептал подполковник. – Вы давайте там его поаккуратнее. Он вскрыт, как консервная банка, и я в него все сложил. Земельку вынимайте вокруг и давайте вытаскивайте.
Пустая упаковка от патронов под «калашников» была использована Вяземским для хранения намытого серебра да золота с радиодеталей. Вроде и небольшой цинк-то, а поди-ка вот его вытащи. Фрол упирался и локтями,
– Слышь? – дернулся Матвеич и ткнул кулаком в Тулова. – Стонут они.
Мужики вскочили на ноги.
– Неужели и вправду лезут? – шептал Борис, выбираясь из-под сирени. – Пошли отсюда.
– Да ты че, – Тулов схватил его, – погоди. Да выкинь ты эту бутылку, она тебе не нужна больше, хватит тебе на сегодня.
– Да как же водку выкинуть? – не согласился Борис.
– Пошли смотреть, – шептал Тулов. – Мужики, куда бежать – смотреть пошли! Один я ведь до этого никогда не видел мертвецов-то.
– Слушай, ты тогда один иди – мы к выходу, – Матвеич засобирался. – Только я че-то плохо ориентируюсь – куда идти-то, в какую сторону?
Тем временем солдаты достали ящик и стали закапывать обратно землю, затем разложили дерн.
– Ну че, все? Можем идти? – спросил Мудрецкий у Вяземского.
Подполковник склонился над цинком и попробовал приподнять его:
– О, вроде все на месте, ничего не рассыпалось. Как складывал, тяжеленький. Ну че, давайте, солдатики, берите – да пошли.
Легко сказать: «берите – да пошли» – если Простаков еще кое-как мог свой конец отрывать от земли и переносить его, то Валетов справиться с весом не смог. Поглядев на то, как мелкий корячится, Коля склонился над ним и перехватил у него ношу.
– Отдыхай, – дыхнул спортсмен.
Тем временем алкаши начали вилять между могилами, стараясь побыстрее выйти на центральную дорогу и по ней пойти к воротам.
Процессия, несущая цинк размером с небольшой чемодан, медленно и в полном молчании двигалась по дороге.
Перешептываясь, местные мужички обходили могилки и двигались сейчас наперерез идущим военным. Ни те, ни другие не подозревали о существовании друг друга.
Тулов шел одним из первых и, когда увидел медленно идущие по дороге фигуры, две из которых – самые здоровые – несли какой-то ящик, замер и по пьяни-то завыл от страха.
– Вышли все-таки! – ревел он, и слезы катились по его щекам.
Пьяный плач услышал Вяземский, но в темноте не разобрал.
– Что за чертовщина? – спросил он у основательно выпившего накануне капитана.
– Ничего. Пойдемте, товарищ подполковник. Все хорошо будет.
И процессия, на мгновение остановившись, вновь
Рядом с Туловым встал Борис. Луна неожиданно зашла за тучи, и, казалось бы, вот-вот они приблизятся и можно будет рассмотреть, кто же это.
Но теперь все погрузилось в полумрак, и для того чтобы, идя по дороге, не наткнуться на могилы, Вяземскому приходилось даже взять какую-то палочку и, словно слепому, стукать по высоким оградкам крайних захоронений, пробираясь вперед.
Кто бы мог подумать, что сегодня такая ночь будет. Капитан, он находчивый был солдат, старый, опытный, взял и включил фонарь, в надежде на то, что сейчас-то будет светлее. Вначале желтое пятно упало вниз под ноги, затем он захотел осветить пространство перед собою – и луч света выхватил пьяную, перепуганную и плачущую морду Тулова. Капитан и подполковник, идущие впереди, вздрогнули, а Мудрецкий наткнулся на них, поглядел вперед и нечеловечески взвизгнул.
Где-то метрах в пятнадцати раздался вопль умирающего человека – это пьяный Матвеич, зацепившись штаниной за сухую ветку, истошно орал:
– Вурдалаки! Меня тащат! Мужики, помогите!
Единственный фонарик, который был у капитана, приближался к Тулову. Тот был ни жив ни мертв.
Капитан матерился:
– Местные алкаши. Уроды. Че вам тут надо?
Тем временем Валетов, будучи перепуганным не меньше остальных, решил держаться подполковника – единственного, кто сохранял здравую голову, тем более что он был невыпимши.
Вован, по-тихому возражавший вначале насчет того, что Коля согласился нести тяжелый ящик вместо солдата, сейчас был занят совсем другим. Он подбежал к Тулову и, сверкая золотой цепью и распальцовкой с золотыми печатками, схватил за подбородок пьяного перепуганного мужика:
– Ты че, в натуре? Дикий?
Тулов ничего не отвечал. Он вращал глазами и трясся.
– Рука... – наконец вымолвил он. – Уберите с моего плеча руку.
Вован поглядел и на самом деле увидел, что на плече у Тулова лежит чья-то рука.
– Не надо убирать! – донеслось из темноты. – Это я – Борис. Я заблудился и нашел кого-то.
Капитан посветил на Бориса:
– Два урода. Один за другим ходят.
На центральной дороге все смешалось. Наконец мужики разобрались и отделили своих от чужих.
– Ну че, пошли дальше, – подполковник взял у капитана фонарь и сам стал светить. – А вы пока стойте, мать вашу.
Офицеры пошли, а Простаков с Коляном начали поднимать цинк. И тут за спиной у Коли раздался тихий голосок:
– Мужики, можно пройти?
Коля вскрикнул и выронил из рук цинк, Простаков также бросил ношу, и оба повернулись. Один из пяти, заплутавший среди могил, порывался пройти по аллее.
– Мне к выходу, – продолжал он.
Коля не удержался и ударил кулаком ему по почке.