Рай для Евы
Шрифт:
Вода была холодной, солнечные лучи не прогревали ее на такую глубину, и потихоньку Ева начала дрожать. Она медленно плыла вперед, осторожно огибая поднимавшиеся над самой водой корявые стволы мангровых деревьев, время от времени хватаясь за них, чтобы удержаться, когда прилив, который с каждой минутой становился все сильнее, тащил ее за собой. И то и дело окликала Буяна.
Вдруг что-то твердое и шершавое сжало ей щиколотку. Ева вскрикнула, панически дернулась, но это «что-то» держало крепко. От страха перед глазами все поплыло. Она не сразу сообразила, что ее нога
А они обхватили ее щиколотку, словно стальной капкан. Можно было подумать, что это чудовищных размеров кальмар вознамерился утащить ее в свою пещеру. По спине у девушки пробежала дрожь, она изо всех сил рванулась вверх. Вода все поднималась.
Ева старалась не думать об этом. Дико оглядевшись по сторонам, она увидела вокруг только чудовищное сплетение ветвей, жутким клубком выделяющееся на фоне быстро темнеющего неба. Конечно, они были куда тоньше и слабее тех, которые скрывались под водой, но в любом случае другого выхода у нее не было. Приподнявшись, насколько это было возможно, она уцепилась за ветку сначала одной рукой, потом двумя и, упершись свободной ногой в корявый корень, что было сил рванулась вверх.
Но это не помогло — вторая ступня была зажата намертво. Вдруг ветка с хрустом обломилась, и Ева, с шумом и плеском рухнув вниз, с головой ушла под воду. Однако нога и тут не поддалась ни на миллиметр.
Фыркая и отплевываясь, девушка вынырнула на поверхность, отбросила с лица облепившие его мокрые волосы. Потом вздохнула, вновь упрямо уцепилась за ближайшую ветку, до которой смогла дотянуться, и повисла на ней, тяжело дыша. Сердце колотилось как бешеное. Поразмыслив немного, Ева была вынуждена с унынием признать, что у нее нет иного выхода, как ждать, а точнее, надеяться. Может, кто-нибудь наткнется на нее.
Конечно, отец или даже Ланс наверняка хватятся ее и начнут волноваться. Но даже если они отправятся на поиски, кому придет в голову искать куда-то запропастившуюся Еву в зарослях мангровых деревьев? И вдруг она вспомнила об оставленной на берегу одежде. Вот если они ее увидят… а если в темноте не заметят…
Ева снова и снова перебирала в мыслях все эти «если» и «вдруг», страшась признаться себе, что к тому времени, когда ее спасатели сообразят спуститься на берег, может оказаться слишком поздно. Вода поднялась уже так высоко, что почти закрывала ей плечи, и медленно, но верно стремилась вверх.
Она забыла о времени и не имела ни малейшего понятия, сколько ей еще удастся продержаться, цепляясь за ветку слабеющими пальцами. Ева уже совсем заледенела и не чувствовала почти ничего, кроме ноющей боли в сведенных от напряжения мышцах. Она звала на помощь, пока не пересохло горло. Соленая вода зловеще плескалась уже возле самого подбородка, время от времени попадая в открытый рот. Мышцы шеи мучительно ныли. Ева была перепугана до смерти.
Она не знала, сколько прошло времени, когда ей вдруг почудилось, что кто-то позвал ее по имени. Напрягшись из последних сил, она потрясла головой и уже решила, что ослышалась, когда вновь отчетливо раздалось:
— Ева!
— Я здесь! Здесь! — крикнула она
— Ева!
Это Ланс. Он уже ближе. Если бы только можно было хоть как-то привлечь его внимание, дать ему знать, где она! Он снова позвал ее. В его крике звучала тревога. И не только… Еве почудился в нем мучительный страх. Прошло еще несколько секунд, которые показались ей вечностью. Ее сердце разрывалось от отчаяния.
— Только бы он не ушел! Господи, не дай ему уйти! — с рыданием прошептала она.
Вдруг неподалеку раздался громкий всплеск, как раз в том месте, где осталась ее одежда.
— Ева! Ответь, где ты? Я не вижу тебя!
Ланс нашел ее одежду! Значит, догадался, что она в воде! Как же подать ему знак, чтобы он понял, где она?! Отчаяние придало ей силы. Приподнявшись из воды, Ева после нескольких безуспешных попыток вцепилась в другую ветку, которая показалась ей немного тоньше той, за которую она прежде держалась, но с облегчением вздохнула — Ланс не мог не услышать ее возни.
И вот уже его успокаивающий голос прозвучал над ее ухом. Она почувствовала, как его сильные руки слегка приподняли ее, с восторгом ощутила жар его тела.
Прижавшись к нему, Ева с облегчением прошептала:
— Мне кажется… я не видела тебя целую вечность!
— Все хорошо, милая. Сейчас освобожу тебя, и все будет в порядке. Потерпи немного. Где твоя нога?
Наконец ему удалось высвободить ее ногу, и, пока он, бережно поддерживая ее, плыл к небольшому просвету среди мангровых деревьев и потом дальше, к берегу, она все шептала, будто в бреду:
— Буян! Отыщи Буяна! Что с ним?
— Не волнуйся из-за него. Он непременно найдется, я тебе обещаю, — уверенно сказал Ланс и вынес ее на покрытый травой берег. — Жаль тебя огорчать, но твои очки разбились. Я на них наступил. Кстати, именно так обнаружил твою одежду.
Ева слабо покачала головой. Зубы ее выбивали отчаянную дробь.
— Н-не важно! — пробормотала она, трясясь как в лихорадке. — У м-меня есть еще п-пара. Нужно отыскать Буяна.
Ланс торопливо укутал ее в свою куртку, оставленную на берегу, потом поднял на руки безвольно обмякшее тело девушки.
— Мы обязательно найдем его, милая, — проговорил он.
Голова Евы склонилась к нему на плечо, и, уткнувшись в него, она беззвучно заплакала.
Что было потом, Ева отчетливо не помнила, все происходило словно во сне. Кажется, Ланс внес ее в дом, поднялся по лестнице наверх, осторожно уложил на постель. Возле засуетилась Лорел. В мгновение ока Еву переодели в сухую теплую пижаму и закутали в одеяло, нагретое электрогрелкой. Отец налил стакан горячего бренди и заставил ее сделать большой глоток. После этого она, вероятно, окончательно утратила способность соображать. Провалившись в глубокий, похожий на обморок, сон, Ева проснулась только к вечеру следующего дня.