Рай для Евы

Матч Карин

Ева радостно кивнула.

— Ну что ж, отлично. Я предупрежу Лорел. Спокойной ночи, милая.

— Спокойной ночи.

Однако весь следующий день Ева провела в спальне. Она хоть и не лежала в постели, но и носа не высунула за пределы своей территории. И даже не потому, что все еще плохо себя чувствовала. В основном из-за подавленного состояния — рана от потери Буяна была еще слишком свежа.

Ева ничего не ела и не хотела никого видеть. Ей надо было побыть одной.

Вечером она рано легла. Правда, после появления Ланса Еве стало немного легче, но слезы все так же то и дело наворачивались ей на глаза. Конечно, горе было уже не таким острым, но Еве хотелось большего. Втайне она мечтала освободиться

от тяжести, лежавшей на душе, от боли и отчаяния, терзавших сердце, от всего того, что свалилось на ее плечи. И она поклялась себе, что завтра встанет, займется обычными делами. А погрузившись в повседневные хлопоты, забудет обо всем. Ей еще никогда не доводилось испытывать таких мук, какие выпали теперь, и она дала себе слово, что такое никогда не повторится.

Во время обеда в дверь неожиданно постучали. В спальню вошла Пэм, приятельница Лорел, которая жила вместе с ней, с тяжело нагруженным подносом в руках. Это была высокая, жизнерадостная рыжеволосая девушка, в которой жизнь, казалось, била ключом. Еве Пэм нравилась. Постепенно симпатия даже перешла в любовь. Она хорошо запомнила тот вечер, когда Джефф, издеваясь над ней, так беззастенчиво старался привлечь к себе ее внимание. Тогда только у Пэм хватило мужества заступиться за нее. И Ева поклялась, что никогда этого не забудет.

— Привет! Ну как ты, лучше? — весело воскликнула она, с грохотом устанавливая тяжелый поднос возле постели. — Это приказ твоего папы.

Ева кивнула:

— Спасибо. Честно говоря, я уже проголодалась, и… мне намного лучше.

— Мне очень жаль Буяна, — вздохнула Пэм. — Поверь, я понимаю, что ты сейчас испытываешь. Когда я еще жила в Гамильтоне, у меня был колли. Он и щенком был просто чудовищем, а когда вырос, стал гоняться за машинами, поездами, драться с другими собаками! Представляешь? В конце концов пришлось отдать его родственникам, которые держали ферму. В жизни своей так не плакала, как в тот день… — Внезапно она осеклась на полуслове и окинула Еву проницательным взглядом. — Как-то ты изменилась… Только вот не могу сказать в чем. — Присев на краешек постели, девушка задумчиво склонила голову на плечо. — Ага, понятно, это из-за очков! И волосы у тебя распущены… Конечно, ты не такая сногсшибательная красотка, как наша Лорел, но и в тебе, признаться, есть свой шарм. — Осторожно приподняв тяжелую массу спутанных волос с плеч Евы, она забросила их ей за спину и откинулась назад, чтобы полюбоваться, что из этого вышло. — М-м-м… Точно! Тебе надо постричься, причем покороче! А глаза у тебя — просто чудо! Грех их прятать за такими лягушечьими очками! Боже ты мой! Да подкрась ты их чуточку, сделай хорошую стрижку — и будешь вылитая Одри Хёпберн!

— Одри Хёпберн?! Ты с ума сошла? Ведь она красавица!

— Угу. — Пэм покачала головой. — С чего ты это взяла, интересно? Никакая она не красавица, если хочешь знать. Но при этом — дьявольски соблазнительна, верно? Просто умеет себя выгодно подать, вот и все! А значит, и ты это сможешь. — Шаловливые бесенята заплясали в ее глазах, которые, кажется, еще ни одна живая душа не видела без умело наложенного макияжа. — Слушай, а что, если… Давай-ка я быстренько подстригу тебя, хочешь? А потом попробую подкрасить, и посмотришь, что получится! В конце концов, я по профессии стилист и визажист, так что можешь не опасаться, что я сниму с тебя скальп!

Ева рассмеялась, правда немного неуверенно, но к чему было скрывать, что она радостно возбуждена.

— Могу себе представить, что скажет папа! Конечно, против стрижки он вряд ли станет возражать. Но вот что касается косметики… кто его знает!

Пэм сурово поджала искусно подкрашенные губы.

— Так я и думала, — объявила она неодобрительным тоном. — Но, если хочешь знать мое мнение, уверена, он ничего не скажет. Впрочем…

Твой папочка может быть резковат, когда речь идет о таких вещах. Как и мой. «Что это за дрянь у тебя на глазах?!» — скривилась она, передразнивая отца. — А если у него настроение было получше, тогда он говорил: «Откуда у тебя такие синяки под глазами? Можно подумать, их тебе наставил твой дружок!» или «Не вздумай намазать еще один слой этой ваксы себе на ресницы, не то глаз не сможешь разлепить! Я и так уж диву даюсь, как это тебе удается!» Здорово, верно? — Скорчив страшную гримасу, Пэм расхохоталась, присоединившись к Еве, которая уже давно утирала слезы от смеха.

— Похоже, отцы все одинаковы, — отсмеявшись, пробормотала она.

Пэм весело кивнула:

— То-то и оно! Так что скажешь? Согласна? Вообще-то я зашла попрощаться на тот случай, если мы завтра не увидимся.

— Попрощаться?

— Ага. Мы с Тони собираемся съездить на выходные в Национальный парк. Уедем рано утром в пятницу, а в воскресенье Тони на обратном пути к вам забросит меня в Окленд. Увы, мне, бедняжке, в понедельник на работу. Остальным-то повезло куда больше. Надо же умудриться — получить отпуск в одно и то же время!

— Понятно… Счастливая ты! Подумать только — в Национальный парк! — протянула Ева не без зависти. — Ты умеешь кататься на горных лыжах?

— О, еще бы! Тони и я, мы без ума от горных лыж! Обычно на выходные ездим в Маунт-Эгмонт или в Шато. Проводим ночь в одной из тамошних лачуг или же в шале на горе Руапеху. Там хорошо кататься, и стоит это недорого.

— Никогда не видела снега… я хочу сказать, настоящего.

На этот раз пришел черед Пэм раскрыть рот от удивления.

— Никогда не видела снега?! Батюшки мои, детка, ведь ты же уроженка Северных территорий! Когда мы скатываемся с гор, то просто-таки утыкаемся носом в ваше побережье, которое ты видишь каждый день, едва выходишь из дома, разве нет?! — Заметив растерянное выражение на лице Евы, Пэм быстро спохватилась и смущенно добавила: — Слушай, ты не обиделась?

— Ничего страшного.

— Дорогая, ты сама не понимаешь, как много теряешь, поверь мне… Эй, а почему бы тебе не поехать с нами? — вдруг осенило ее. — А Тони привезет тебя обратно! Ему ведь так и так нужно брать машину. Вся остальная компания просто-напросто не поместится в одну, когда они решат вернуться в Окленд. Могли бы, конечно, втиснуться, но, боюсь, такая перспектива никого не вдохновит. Так как насчет того, чтобы поехать с нами? А назад вернешься с Тони. Вот увидишь, как будет весело!

Глаза Евы засверкали от восторга. Дрожащие пальцы смяли простыню.

— Правда? Я бы с радостью! Только подумать, увидеть своими глазами настоящий снег! — И вдруг ее радость немного угасла. — Но… Тони… Боюсь, я окажусь третьей лишней.

— Глупости! — отмела ее возражения Пэм. — А если уж это тебя так волнует, так там полным-полно свободных парней, сама увидишь! И кто знает, может, к концу недели ты еще обзаведешься приятелем?

При этом невероятном предположении Ева вся сжалась. Энтузиазм ее потихоньку испарился. Само собой, ей до смерти хотелось поехать с ними, немного развеяться, увидеть горы и покататься на лыжах. Но меньше всего она мечтала о том, чтобы «обзавестись приятелем».

Пэм, заметив, какой эффект произвели ее слова, заразительно расхохоталась:

— Так ведь они тебя не съедят, глупенькая!

— Кто? — Ева вздрогнула. Голос Пэм, казалось, проник в самую сердцевину ее унылых мыслей.

— Да мужчины же! Послушай, а почему бы тебе не посоветоваться с отцом? А может, предложить Лансу поехать с нами? Тебе ведь он нравится, правда? Мне показалось, вы неплохо поладили.

— Да, но…

— Ну а тогда что может быть лучше? — удивилась Пэм. — По-моему, это здорово, а ты как думаешь? Вчетвером куда веселее!