Рай для закалённых
Шрифт:
– Да так просто...
Уже стемнело. Все разобрали кружки, разлили кипяток и уселись кто где поедать родительские гостинцы. Лесь вспомнил про запись нового фильма в компьютере и, жуя пирог, принялся настраивать телевизор.
Выключилась сушилка с моими вещами, и я ушла в комнату, чтобы убрать их на полки и застелить постель.
Когда я вернулась, фильм уже начался. В ту же секунду Захар выключил верхний свет, но в короткое мгновение я успела увидеть то, чего никогда не должно было быть: Игоря, обнимающего Клару. Автоматически зажав боль, накатившую так стремительно, что в ушах зазвенело, и думая только
"Ты офигел вконец?
– пронеслось в общей "тишине".
– Здесь же Лора!".
Это был голос Алана.
"Мы ведь расстались", - тут же удивленно ответил Игорь.
"Не при Лоре же!" - взвилась Вероника на Клару.
"Они расстались!
– возмущенно ответила та.
– Или ему теперь всю жизнь по ней сохнуть?".
Сердце глухо бухнуло, и я перестала слышать, хотя перепалка еще продолжалась: от одного к другому носились быстрые колючие мысли. Господи, как же больно... Волю парализовало. Я приказала себе переключить внимание на фильм, но могла только смотреть на экран, буквально тупо пялиться, не вникая в сюжет - лишь бы не выглядеть несчастной. Перед моими глазами замерло довольное лицо Игоря и голова Клары на его груди, а в ушах все повторялись слова его удивленно-беззаботным голосом: "Мы ведь расстались..." Они ковыряли рану в сердце, и я уже начала понимать, что теряю сознание, когда вдруг плечом почувствовала мягкую, спасительную прохладу. Рядом со мной появилось что-то холодное.
Обернувшись, я увидела наклоняющуюся ко мне человеческую фигуру и узнала Микаэля. Он тихо проник в модуль, прошел, не раздеваясь, и отыскал меня в свалке на диване.
Я вскочила и, не очень веря в то, что происходит, отвела его в зону кухни.
– Привет, - усаживаясь на стул, голосом сказал Микаэль, от чего на нас тут же оглянулся весь класс.
Вместо ответа я выдавила улыбку и включила нагреватель.
– Ты на мотоцикле? Замерз...
– Да, дорога дальняя, чехол от мороза не особенно спасает.
Кто-то шикнул. Пришлось открыть для Микаэля свою "тишину".
"Чем будешь греться?"
"Чаем, если можно". Мысленной голос у него оказался несколько глубже звукового и приятнее.
В другой раз я обязательно спросила бы, какая блажь заставила его сюда переться, ведь проблема не только в морозе, но и в том, что ему пришлось потратиться на топливо - сюда не ведет дорога, которая, как в городе, сама двигает транспорт и снабжает его энергией. Однако сейчас у меня не было ни сил, ни желания нападать на Микаэля. Приехал - и хорошо, теперь я хотя бы не вызываю жалость у одноклассников.
Микаэль выглядел усталым. В его глазах не было того жара, который вынуждал меня занимать оборону в две предыдущие встречи, а испускаемое им обаяние теперь действовало иначе - им не только хотелось любоваться, к нему тянуло прикоснуться, чтобы погладить.
"Зачем так поздно? В ночь поедешь обратно?"
"Раньше не мог. Не волнуйся, я доеду".
Я поставила перед ним свою кружку с чаем.
Сделав глоток, он посмотрел на торчащий над спинкой дивана затылок Игоря и его локоть поверх плеча Клары - спокойно так посмотрел, без осуждения или злости. С легким презрением, как на недоумка.
"Почему он так поступает?" - помимо воли спросила я.
"Не понимает, что тебе
– Он считает, что для тебя все прошло так же бесследно, как для него".
Эти слова подействовали на мою рваную рану, как кипящее масло. У Игоря все прошло бесследно! В глазах потемнело.
Микаэль положил руку на мою ладонь, возвращая в реальность.
"И что теперь делать?"
Он посмотрел с иронией.
"Страдать, болеть. Чем подлее Игорь с тобой поступает, тем лучше для тебя. Обидой ты сожжешь привязанность к нему - и боль прекратится".
"Откуда ты знаешь?"
"Так на самом деле часто бывает".
Это было последнее, что Микаэль сказал за всю встречу. Он допил чай, досмотрел фильм, улыбнулся на прощанье и уехал.
13. Предназначение снега
Страдать и болеть не хотелось. Я впала в трусость и всеми способами старалась не оказываться с Игорем в одном и том же обозримом пространстве. Поскольку он всякий раз умудрялся собирать вокруг себя почти весь класс, я скоро оказалась в изоляции.
Точнее - в том, что раньше считала изоляцией. Мне всегда было комфортно ощущать на себе внимание трех-четырех человек, знать, что они, хотя бы мысленно, согласовывают свои намерения с моим мнением - я к этому привыкла.
Но настала пора привыкать к одиночеству. Я придумала в проекте отдельно стоящее строение, имитирующее скалу, и занялась им одна, чтобы до поры до времени ни с кем не пересекаться. Сначала работать так было неудобно и неуютно, но потом я вдруг обнаружила, что есть люди, для которых только это и нормально. Например, Умида сразу заявила, что сделает всю проводку, когда будет готов макет помещений, и спокойно занялась выполнением разовых задач с сайта Строительной корпорации. Как выяснилось, она сторонилась компаний с лидером. Таким же отшельником оказался Чао. Я случайно подсмотрела образ, который он мысленно строил, и не смогла скрыть удивления от того, что он ничем не напоминал наш общий проект.
– Это подводная боевая машина, - без всякого смущения объяснил Чао.
– Меня, если честно, безопасность страны волнует больше архитектуры.
– Зачем же тебе тогда архитектура?
– конечно, спросила я.
Он опустил голову.
– Теперь стало ясно, что не за чем. Я отбуду эту практику и попрошу перевода.
– Придется начинать учебу с нуля...
– Нет, что ты, - он улыбнулся.
– Я уже давно изучаю военную технику - самоучкой. Покажу этот проект Оборонной корпорации, и зачислят меня не ниже чем на одну ступень в "Ядерный щит". Ну, на две... Переживу. Зато буду заниматься тем, ради чего готов ночами не спать.
Вот так. Кто-то ошибся, определяя способности Чао в раннем детстве. А может, просто схалтурил, стараясь укомплектовать класс в "Каменном соло" и надеясь, что врожденный талант уступит навязанному поприщу - такое тоже случалось. Впрочем, Чао требуется только доказать, как сильно его занимает военная техника - и ошибку исправят. Всегда исправляют. У нас всегда и всем дают возможность заниматься любимым делом. Поэтому я лишь почувствовала сожаление от того, что скоро Чао покинет наш класс, но ни секунды за него не беспокоилась.